Спартак. Бунт непокорных

Он держал в руках меч, копье и кинжалы так, словно протягивал это оружие окружавшим его людям. Здесь был Тадикс, самый высокий из всех рабов и гладиаторов, со светлыми волосами, спадавшими на плечи. Рядом с ним сидели Крикс-галл и Эномай-германец, Виндекс-фригиец, ибер, кельт, галл из Цизальпины, фракиец и дак. Плечом к плечу стояли Курий, Иаир и Посидион. Аполлония танцевала вокруг, будто хотела окружить их чарами.

Спартак положил оружие перед собой.

Крикс первым последовал его примеру, а за ним и остальные. Тадикс сделал это последним. Они сложили оружие в перевернутый щит. Сняли шлемы.

— Мы — пастыри этого стада, — сказал Спартак, чуть повернув голову в сторону толпы, бесновавшейся на поляне. — И до сегодняшнего дня боги были благосклонны к нам.

Внезапно он встал, вышел в центр круга и принялся ходить, останавливаясь перед каждым из воинов.

— Но разве боги отвернутся от Рима, которому дали все — землю Италии и наши земли, море и наши народы? Боги просто хотят напомнить Риму, что они — его хозяева. Мы бич, которым они хотят наказать надменный город, напугать его, заставить уважать и почитать их, воздвигать в их честь святилища и храмы и приносить жертвы.

Спартак понизил голос и склонил голову.

— Они избрали нас не для того, чтобы уничтожить их город.

— Ты говоришь так же непонятно, как греческий ритор! — воскликнул Крикс. — Что ты хочешь сказать?

Спартак сел перед ним на корточки.

— Нам никогда не завоевать Рим, вот что я хочу сказать. Римляне могут выставить десятки легионов. У них есть осадные машины и флот, хлеб из Сицилии и Африки. Мы всего лишь шип, вонзившийся в пятку Рима. Он выдернет его, даже если это будет непросто, даже если нам удастся превратить стаю диких собак в настоящую армию!

Крикс слушал, глядя в землю. Затем, резко поднявшись, сказал:

— Кому нужна победа над Римом?

Расправив плечи, он посмотрел на небо и продолжил:

— Мне достаточно победы над его преторами, легатами и центурионами. Достаточно пить вино и есть хлеб, мясо и рыбу, хранящиеся в подвалах вилл, двери которых мы можем открыть всегда, когда пожелаем. Однажды Рим сгниет изнутри — в городе десятки тысяч рабов, они сами убьют своих хозяев. А нам хватит городов Кампании и Лукании — Нолы, Нуцерии, Кум, Абеллина, Нара… И все остальные! Говорят, что на другом берегу, в Апулии, Калабрии и Бруттии, города еще богаче. Амбары там ломятся, набережные завалены амфорами с лучшим вином. Женщин так много, что можно хоть каждый день выбирать себе новую. Кому нужен Рим? Давайте будем наслаждаться жизнью здесь, на землях, которые уже принадлежат нам, и пусть Рим посылает сюда своих легатов, преторов, консулов! Мы нанижем их головы на копья, а их воины в страхе разбегутся!

— Вслед за ними придут другие легионы, — сказал Иаир. — Они перебьют вас, пока вы, пьяные, будете спать в объятиях женщин.

Тадикс погрозил Иаиру кулаком, и все остальные принялись бранить целителя. «Трус, — кричали они. — Кто видел тебя с оружием в руках? Разве ты или грек убили хоть одного врага? Кто может доказать, что вы не римские доносчики?»

— Что ты хочешь сказать нам? — спросил Крикс у Спартака. — Что Рим однажды одержит над нами победу?

Тот пожал плечами. Крикс продолжал:

— Все умирают, и греческие риторы тоже! Ты был гладиатором, выходил на арену. Я видел тебя в сражении — ты не из тех, кто боится смерти. Так чего же ты хочешь сейчас? Любой гладиатор знает: нужно радоваться каждому дню, потому что завтрашнего может не быть. Так позволь же нам радоваться, Спартак, не говори больше о Риме. Когда легионы будут здесь, мы встретим их, как встречали диких зверей на арене. А если мы погибнем… Ну что ж… Этот день все равно придет, гладиаторы не боятся смерти.

Он посмотрел на Посидиона и Иаира.

— Эти двое, возможно…

Спартак встал.

— Я хотел поговорить с вами о реках, — перебил он Крикса, указывая на равнину, где серебристые ленты Вольтурно и Силара катили свои воды к морю.

— Вода стремится к воде. Каждый человек должен идти в свою страну, на свою землю. Я хочу вернуться во Фракию, увидеть леса моей родины. Галл, разве ты не хочешь навестить могилы предков? Свою страну?

Он повысил голос.

— У каждого из нас есть страна, где он сможет жить свободно. Римляне оторвали нас от родины, от наших лесов и нашего неба. Мы — огромная толпа, нас десятки тысяч человек. Если мы станем армией, никто не сможет нас остановить. Мы разгромим легионы. Пойдем на север, к горам, за которыми начинается дорога домой. Пройдем сквозь ущелья и вернемся в Галлию, Иберию, Фригию или Фракию. Дома мы будем свободными. У Рима не останется сил, чтобы преследовать нас. Мы больше не будем рабами. Мы научим наши народы сражаться за свободу.

Спартак опустил голову и долго молчал, будто почувствовал внезапную усталость, оттого что ему не удалось убедить этих людей, которые молча смотрели на него и ждали.

Наконец он сказал:

— Я поведу эту армию на север.

Помедлил и сурово добавил:

— Но мы победим только в том случае, если останемся вместе.

Крикс поднялся, за ним Тадикс, Эномай и большинство остальных.