«Спартак». Хроники возрождения». Книга четвертая. 1979 год. Восхождение

Многое дозволялось им и вне футбольного поля: «Любопытно, но Бесков разрешал только любимой девушке Черенкова встречать его, скажем, в аэропорту, провожать. Для других футболистов – строжайшее табу…»640, – вспоминал Ярцев. Сам Черенков рассказывал, как Бесков позволил ему пропустить из-за учебы игру против киевского «Динамо»: «Экзамен назначили прямо в день игры, и Бесков сказал: «Раз так – езжай». В те годы с этим было жестко – по звонку ничего не сделаешь. Сдал экзамен, еду к ребятам в общежитие. Такси на радостях поймал – так-то на троллейбусе добирался. Попросил водителя включить радио и слышу, что мы победили 2:1. Можно было праздновать сразу два события!..»641. А Ярцев еще припомнил историю, как в поездке по Америке зимой 1979 года Дасаев был единственным, кому был предоставлен одноместный номер: «Это повторялось из поездки в поездку во время нашего путешествия по Штатам. Игры – каждый день, с перелетами. Ринат неизменно располагался в одноместном номере…»642.

Пожалуй, впоследствии столь же деликатен Бесков будет только по отношению к Александру Мостовому: «…Лучших отношений, чем у нас с ним, быть не могло. Он всегда относился ко мне по-отечески, с заботой, почти не повышал голос. Такое же отношение у него было далеко не ко всем. Пожалуй, еще к Федору и Радику – Сереге Родионову… Нет, Бесков мог, конечно, сделать замечание, но всегда в корректной форме. Допустим, сказать: а вот в этом эпизоде, Саша, надо было сыграть чуточку иначе. Другим же футболистам порой доставалось по полной программе: куда ты бежишь? Куда отдаешь? Ребята удивлялись потом: «Ну, вот, а про Моста опять ничего не сказали»… Наверняка многие видели кадры из документального фильма «Невозможный Бесков». И помнят его фразу, обращенную ко мне: «Саша, а учиться надо у Федора». Сказанную тихо, спокойно, по-наставнически. Вот именно так Бесков общался со мной всегда…»643.

Часто говорили еще об особом отношении Бескова к Сергею Родионову. Реже – к Юрию Гаврилову, как, скажем, Валерия Николаевна, супруга Константина Ивановича: «В «Спартаке» у него была особая привязанность к Черенкову. Нежные, отеческие чувства, потому что к этому человеку нельзя было относиться иначе… Еще Костя очень хорошо к Гаврилову относился…»644