«Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа

Не менее колоритен и рассказ о ежегодных совещаниях, которые были посвящены исключительно обеспечению киевского «Динамо»: «Решали и сугубо материальные вопросы – сколько квартир на команду выделить, сколько машин („Жигули“, „Волга“). Сколько-то давали из фондов Совета министров, сколько-то подбрасывал Киев, не обходилось и без МВД. Не обижали! Тогда ведь, вы должны помнить, важно было не только деньги иметь, но и возможность купить. По государственной цене „Волга“ стоила 10 тысяч рублей, но грузины тут же были готовы забрать за сорок… Понятно, что многие этой возможностью пользовались. Точно помню, что Блохин три „Волги“ получил. Вопрос с воинскими и спортивными званиями решали. Но и не только по обеспечению футболистов – Лобановский частенько просил необходимое оборудование на базу приобрести…»414. «…Скажу, что в решении вопросов обеспечения и деятельности киевского «Динамо» участвовало высшее руководство Украинской ССР. Пусть и не лично (Щербицкий с командой не встречался), но всегда держало руку на пульсе…»415, – подытоживал главный партийный куратор киевской команды.

На тех же ежегодных совещаниях решались и вопросы комплектования. Проблем с приглашением в Киев практически любого украинского футболиста, как известно, не возникало, хотя недовольные были всегда: «Ох, если б вы знали, сколько мне приходилось выслушивать! Скажем мягко – терпеливо выслушивал критику в свой адрес (за чрезмерную, как они считали, заботу о «Динамо») и от Ватченко, первого секретаря Днепропетровского обкома, и от донецкого руководства в лице Дегтерева… Что творилось, когда Протасов и Литовченко из «Днепра» переходили! Тут уж пришлось жестко настоять на позиции руководства республики. Вот на каком уровне решались у нас футбольные вопросы…»416. Однако мы забежали вперед…

В 1969 году киевляне пропустили на первую строку «Спартак». А вот провал 1970 года – лишь 7 место – привыкший к победам Киев Виктору Маслову уже не простил. Учителя сменил ученик – Александр Александрович Севидов, которого когда-то Маслов пригласил еще игроком в московское «Торпедо». Севидов в первом же сезоне 1971 года вернул Киеву «золото», затем всерьез взялся за обновление команды – именно при нем заиграли в основном составе, скажем, Олег Блохин и Леонид Буряк. Перестройка потребовала жертв – первые два года правления на Украине Владимира Щербицкого команда Севидова финишировала лишь второй, пропустив вперед, соответственно, ворошиловградскую «Зарю» и ереванцев.

И вот в конце сезона 1973 года Севидов был уволен – «под предлогом развала воспитательной работы в команде. Так, во всяком случае, значилось в приказе, хотя игроки души не чаяли в своем тренере и бегали по начальству с просьбами его оставить…»417. Яков Погребняк спустя десятилетия скажет с сожалением: «А Севидов, конечно, с обидой из «Динамо» ушел. Теперь уже я считаю, что не надо было нам так грубо с ним… Но – такое было время и такие порядки…»418.

Всю правду о произошедшем тогда в Киеве мы едва ли узнаем. Тучи над Севидовым начали, очевидно, сгущаться еще в 1972-м, тому немало свидетельств. Успехи ворошиловградской «Зари», как мы помним, вызвали достаточно резкую реакцию в Киеве. Герман Зонин, работавший с «Зарей», вспоминал позже, что его уже тогда довольно активно вербовали для работы с главной командой Украины: «Над Киевом „Заре“ летать воспрещалось: самолет шел на посадку, и меня чуть ли не на летном поле запихивали в черную „Волгу“ и увозили в ЦК к Щербицкому. Так все одно: давайте к нам в „Динамо“. Засылали гонца, можно сказать, персонального – Олега Ошенкова, который тогда начальником Управления футбола Украины работал…»419.

Аркадий Галинский, к тому моменту выброшенный из журналистики, но прежних дружб и связей не утративший, спустя годы поведает о странной истории с вызовом в Киев Лобановского: «В 1972 году в конце сезона, то есть еще за год до переезда Лобановского в Киев, он позвонил мне (в Москву из Днепропетровска) и сказал, что его вызывают в украинскую столицу, и что там, как он понял, разговор пойдет о его переходе на тренерскую работу в киевское „Динамо“. Предположив, что Севидов, возможно, вступил с местными властями в какой-то конфликт, я обеспокоился этим, позвонил в Киев и спросил у Севидова, что у него там происходит. Выяснилось, что „на Шипке все спокойно“. На следующий день Лобановский звонит мне уже из Киева, обескураженный тем, что утром в ЦК Компартии Украины ему говорили о необходимости принять киевское „Динамо“, а несколькими часами спустя в городском и республиканском советах общества „Динамо“, а также в Спорткомитете УССР его встретили чуть ли не в штыки. Поняв, что за спинами обоих – Севидова и Лобановского – плетется какая-то интрига, я посоветовал последнему возвратиться, не мешкая, в Днепропетровск, что он и сделал…»420