Спартак — воин иного мира (СИ)

— Ох, старею. — Даггарт, кряхтя, с трудом поднялся со стула. — Я позову Тирона и зайду проведать рогатого иноземца. Ты бы видел, как сильно он разозлился, когда вышел из каменного состояния!

— Мы должны остановить тех, кто похитил человека, иначе они воспользуются его силой во зло, — предупредил наставник, хотя организатор игрищ и так все понимал.

— Но сначала нужно поднять тебя на ноги, — справедливо заметил Даггарт, — а потом займемся похитителями. — И он спешно покинул комнату.

«В неподходящий я час оказался беспомощным, — горевал Вэон, чувствуя себя настоящим калекой, несмотря на то, что ранение было не настолько серьезным, но вывело его из игры. — Так долго готовился к встречи с младшим братом, представлял, как расправлюсь с ним, только размяк, когда жизнь стала слаще и спокойней!»

Работа мастера-переводчика не требовала постоянно поддерживать себя в хорошей физической форме, как раньше, когда Вэон выступал на арене. Став же наставником, ничего, по сути, не изменилось: в привычную спокойную жизнь ворвались небольшие тренировки, чтобы не давать расслабиться новичкам и сражаться наравне с опытными воинами. Не надо было больше изнурять себя физически, постоянно упражняться в фехтовании, оттачивать каждый удар и движение, — эту веху в своей жизни он благополучно миновал. Похоже, только Лотион продолжал совершенствоваться в теневом искусстве убийцы, достигая новых вершин мастерства, пока старший брат, погруженный в мирскую суету, пожинал вкуснейшие плоды своих трудов.

Их последняя встреча показала, что Вэон больше не тот грозный мирадон, который смог в одном бою справиться сразу с тремя противниками. Он настолько ослабил бдительность, что позволил какому-то разбойнику подкрасться к нему со спины, пока разговаривал с младшим братом. Ошибки подобного рода, обычно, всегда заканчивались только одним — смертью.

«Я потерял былую хватку, — огорчился Вэон, когда всерьез задумался над своей маленькой промашкой. — Видать, нет во мне больше того пыла, что гнал меня сражаться на арену против любого противника. Теперь я предпочитаю наблюдать за ходом боя, чем самому держать меч в руках…»

Нелегко признавать горькую правду, когда большую часть жизни твердо веришь, что еще по силам биться на равных с молодыми мирадонами, чьи сердца жаждут славы и громких побед. Вэон давно перестал быть воином: он сменил тесные доспехи на роскошные одеяния слуги, а меч повесил на стену, как военный трофей, служивший напоминанием о былых подвигах и славных временах. Пока молодые рьяно сражались на арене да под знаменами, те, кто сложил оружие, тешили себя воспоминаниями.

В слегка приоткрытую дверь гулким эхом проник стук сапогов, послышалось слабое шуршание. Некто остановился возле комнаты, постоял с несколько секунд, затем, словно набравшись смелости, вошел.

— Прошу простить меня, господин, — виновато заговорил Тирон, одетый в легкую белоснежную мантию, края подола которой, слегка касаясь, скользили по каменному полу, — некоторые неотложные дела требовали обязательного моего присутствия.

— Не стоит, прошу вас, — прохрипел Вэон. Во рту все пересохло, язык с трудом ворочался, а каждый глоток слюны буквально раздирал горло. — Лучше дайте воды.

На тумбочке рядом с кроватью стоял кувшин с холодной водой и небольшая пиала с глубоким дном. Тирон бережно наполнил пиалу водой, потом медленно поднес ее к сухим губам Вэона, который тут же жадно к ней припал.

— Не торопитесь, — поспешил предупредить магистр белой магии, — пейте маленькими глотками.

Вэон с трудом последовал совету мага, так как жажда, терзающая его, становилась с каждой секундой все невыносимей. Он пил небольшими глотками, чувствуя, как живительная влага буквально наполняет его измученное тело силой. Вскоре прошла и вязкая сухость во рту, когда язык чуть ли не намертво прилипал к нёбу.

— Отлично, — заботливым тоном прошептал Тирон. — Я смотрю, вам даже полегчало, господин.

— Да, — через силу улыбнулся Вэон.

— Так зачем я понадобился молодому господину? — полюбопытствовал магистр белой магии, ставя пиалу обратно на тумбочку. В комнате было темно, поэтому он быстро наколдовал летающий магический шар на подобие того же, что совсем недавно кружил под потолком. Помещение заполнил яркий ослепляющий свет, который через несколько секунд потускнел и напоминал одинокий огонек свечи, что трепыхался от каждого движения или легкого дуновения сквозняка.

Этого хватило с лихвой, чтобы магистру заметить на голове измученного Вэона небольшую повязку, сделанную на скорую руку. Тирон недовольно пробубнил язвительные оскорбления, ругая криворукого лекаря, что так неаккуратно и небрежно перебинтовал больного.

— Разрешите ли вы мне осмотреть вашу рану, господин? — вежливо спросил магистр белой магии, садясь на край кровати.

— Конечно. — Вэон осторожно повернулся набок.

Тирон ловко развязал повязку, но не спешил ее убирать: в месте, где она вся пропиталась кровью, ткань прилипла к ране.

— Придется повязку смочить водой, иначе вам будет очень, — магистр особенно сильно акцентировал внимание на этом слове, — очень больно.