Спартанец

– Слава о тебе, Ксантипп, разнеслась по всему миру. Царь будет рад заполучить в свою армию столь великого полководца. Ещё бы – спаситель Карфагена и победитель римлян! Тех римлян, с которыми не мог справиться и великий Пирр – царь Эпира!

– Я пока никому не хочу служить, – отвечал Ксантипп на все уговоры (после дней славы легко ли служить простым наемником?). – Мне хочется постранствовать по миру, поглядеть, как живут другие люди! Но, может, мои соратники захотят наняться на службу Египту? А я прежде всего хочу вернуться в Спарту, потом видно будет. Может, в будущем и буду служить Птолемеям.

Гай Марций, наоборот, подговаривал отправиться с ним в Рим.

– Римляне сумеют по достоинству оценить твоё умение и мужество! Ты был достойным противником, станешь достойным союзником. Сабиняне, ведущие своё происхождение от лакедемонян, стали славными гражданами Рима.

– Я буду думать, – ответил Ксантипп.

Ему, побывавшему на вершине славы, трудно было начинать всё сначала. Он уже оставил своё имя в истории. Денег хватало на долгую безбедную жизнь. Начала мучить ностальгия по родной Спарте, где он давно не был. Поэтому Ксантипп вместе с верным Орестом решили совершить путешествие на родину. А там видно будет!

Гай Марций подробно расписал, как найти его и его семью в Риме, и выразил надежду на скорую встречу. Он нашёл торговца, который на своём корабле отправлялся в Рим. Деньги ему и его товарищам дал, как вы уже догадались, Ксантипп. Спартанцы же – Дианек, Феопомп, Клеарид, Георгий, Дамид, Александр, Хилон и Маханид – остались в Египте.

– Мы тоже когда-нибудь вернёмся в Спарту. Но сейчас нас там никто не ждёт. Мы с твоей помощью разбогатели, но, чтобы выкупить землю и богато жить, – этого недостаточно. Спарта в упадке, спартиатов осталось мало. Хотелось бы возродить её былую славу, но для этого наших сил недостаточно. Но если ты призовёшь нас, мы явимся по первому зову. Если есть шанс возродить былую славу нашей родины, пусть даже и маленький шанс, мы готовы рискнуть, – за всех сказал Дианек.

– Вот поэтому я и отправляюсь в Спарту, – кивнул Ксантипп. – А для начала хочу посмотреть, как живут люди и в других странах. Век живи – век учись!

К этому моменту Ксантипп уже сдал большую часть денег в банк торгового дома Горгия, чьи представительства были раскиданы по всей Элладе и малоазийскому побережью, и получил верительные грамоты, которые давали возможность получить деньги в любом из этих представительств. Орест долго и внимательно изучал все бумаги, сверяя каждую букву, разве что на зуб пергаменты не попробовал. Позже, после череды прощаний, заплатив капитану корабля, отплывающего в сторону Малой Азии, Ксантипп и Орест отплыли на родину.

Судно оказалось с Сицилии, а точнее – из города Сиракузы. Его хозяин Агафокл оказался полным, разбитным малым с лужёной глоткой и красным носом. В день он выпивал по амфоре вина, ходил в такт покачивания корабля, пел песни и рассказывал разные истории из своей богатой событиями жизни.

Так как пассажиров было всего двое – Ксантипп и Орест, а матросам все его байки уже порядком надоели, то они и стали главными слушателями. Ксантипп был не в настроении, ему бы разобраться в своих мыслях, но приходилось терпеть Агафокла. Спасал Орест, который взял на себя основную тяжесть общения и даже сам рассказывал различные были и небылицы. Однако он не забывал о распоряжении Ксантиппа не говорить о том, кто он такой. О его победе над римлянами слышали уже все, а Ксантиппу совсем не хотелось, чтобы его досаждали любопытствующие, не говоря уж о возможных карфагенских лазутчиках, коих немало шлялось по разным странам от Геракловых столбов до Пота Эвксинского.

Корабль направлялся в сторону Малой Азии, и Ксантиппа это устраивало. Оттуда он планировал, найдя подходящее судно, отправиться в сторону Эллады.

Судно причалило в небольшом портовом городке недалеко от Эфеса. Ксантипп и Орест, простившись с Агафоклом, сошли на берег.

Часть II

1

– Расскажите всё, что знаете о всадниках Цербера, – сказал Ксантипп. – И ещё. Я не против узнать имя красавицы, которая уже столько времени присутствует при нашей беседе, но до сих пор не представилась.

– Фиола, – почти прошептала покрасневшая девушка.

Её смущали пристальные взгляды Ксантиппа.

А спартанцу просто понравилась девушка так, как давно никто не нравился. И он не собирался скрывать своей симпатии. Ксантипп, привыкший к крови и жестокости войны, вдруг впервые за последние годы потянулся к добру и красоте. И во многом именно Фиола заставила его выслушать старого Тимея и не отказываться от рискованного предприятия, которое ему пытались предложить. Опасность его совсем не волновала. А врагов, судя по рассказам, будет слишком много, и они сильны. К тому же, было непонятно, что за колдовство или тайна окружала этих всадников Цербера.

Ксантипп, будучи спартанцем, страха почти не испытывал. Но это никогда не мешало ему проявлять разумную осторожность.