Спартанец

Спарта всегда находится в страхе, что число равных уменьшается, и озабочена этим. Есть и такие спартиаты, которые не знают своих отцов, хотя видят их ежедневно. Мужчины, не способные иметь сыновей, заставляют своих жен забеременеть от знаменитых воинов, чтобы обеспечить сильное и здоровое потомство для самих себя, точно так же, как мы приводим кобылу к самому сильному жеребцу, чтобы улучшить породу наших лошадей. Город не может допустить ни уменьшения количества равных, ни вымирания семей равных, особенно во времена, когда снижается рождаемость. Вот почему ты не можешь думать о воссоединении с Антинеей.

Клейдемос молчал, его сердце было разбито. Его жизнь была проклята: но хотя тогда, в тот день, во Фракии он и собирался положить конец своему существованию, сейчас он решил не склонять головы перед лицом превратностей судьбы, даже если трудности и кажутся непреодолимыми.

— Мама, — промолвил он, — я хочу, чтобы ты рассказала мне, что ты знаешь об Антинее, даже если то, что ты скажешь, и причинит мне боль. Я знаю, как нужно действовать, когда придет время.

— Все, что я знаю об Антинее, рассказал мне Карас. Она живет с отцом Пелиасом в Мессении на расстоянии трехдневного путешествия от наших мест. Пелиас стар и слаб, Антинея — его единственная опора. Их хозяин Крафиппос умер три года тому назад, его сын погиб в бою во время войны в Азии. Доход от его хозяйства теперь поступает в город, но вызвать их обратно и приписать в услужение другой семье здесь невозможно. Также могу сказать тебе еще и то, — так как ты хочешь это знать, — что Антинея никогда не забывала тебя и не вступила в союз с другим мужчиной. Любовь к отцу также удерживала ее от этого шага. Если бы она вышла замуж, ей бы пришлось покинуть старика Пелиаса, оставив всю работу в поле и в доме на него одного, с чем он ни за что не сможет справиться. Если бы это произошло, конечно, его бы освободили от всех обязанностей, и он бы умер в полной нищете.

— А Карас, мама, расскажи мне о нем. Где он теперь, когда ты видела его в последний раз?

— Все эти годы Карас был моей единственной поддержкой и опорой, хотя временами он и исчезал на целые месяцы. Но это не представляло для меня никаких дополнительных трудностей, люди гор всегда помнили Критолаоса, и я никогда ни в чем не нуждалась. К сожалению, я ничего не слышала от Караса за последние три месяца и даже немного больше. Никто не знает, куда он делся. Я расспрашивала пастухов и крестьян, приходивших с равнин, но никто ничего не мог мне сказать. Сначала я не беспокоилась, потому что и раньше он уходил из своей лачуги там, на верхнем ручье, но время идет, и я начинаю волноваться; когда он исчезал так надолго, он всегда сообщал мне.

— А он знал, что я вернулся? — спросил Клейдемос, внезапно забеспокоившись.

— Он определенно знал. Именно он и рассказал мне об этом. Он сказал, что я скоро обниму тебя; он сказал, что перевернет весь город с ног на голову, чтобы найти тебя!

— Я в этом уверен! — воскликнул Клейдемос, неожиданно улыбаясь вопреки себе. — Но, если правда, что он искал меня, то это никак не объясняет его исчезновение. Мама, в моей голове рой мыслей; мне нужно время, чтобы разобраться в них. С тех пор, как я был еще мальчишкой, я всегда чувствовал, что меня окружают загадочные и таинственные события и происшествия. Начиная с той ночи, когда Критолаос взял меня с собой в лес… Ты знаешь об этом, разве нет, мама? — Женщина кивнула, опустив глаза. — Довольно странно… Критолаос никогда не разговаривал со мной открыто; он никогда точно не говорил мне, что он хочет от меня, что я должен сделать. А когда он умер, появился Карас. Он стал моим учителем, каким раньше был Критолаос. Не один раз он показывал мне путь, но никогда не говорил, куда ведет эта дорога; куда точно должен я направиться.

Могу сказать тебе, мама, что не знаю, кто он в действительности. Но я знаю точно, что Критолаос перед смертью разговаривал с ним, он знает тайну проклятого меча, он знает, где находится оружие царя Аристодема. Пришло время, когда я должен определить свою судьбу: Карас вернется, и тогда я буду знать. На все вопросы, которые я задавал себе в течение многих лет, пытаясь вспомнить взгляды, слова, жесты… я должен получить ответ. А ты мама? Ты тоже что-нибудь скрываешь от меня?

— О нет, сын мой, я всегда рассказывала тебе все, даже сейчас я рассказала тебе все, что знала. У нашего народа принято, что все решают мужчины, и никогда — женщины; они заботятся обо всем, что включает в себя общее благополучие дома. Но я уверена, что однажды Карас вернется, и в тот день все мы узнаем, что мы должны сделать.