Спартанский лев

Гидарн кивнул, взирая на Сперхия снизу вверх.

   — Мой царь говорит вам: выдайте тело Леонида и можете уходить.

Сперхий бросил взгляд на Пантея и Агафона, стоявших позади него. По их глазам было видно: они скорее умрут, чем хоть в чём-то уступят персидскому царю.

Тело Леонида лежало на самой вершине холма. Рядом лежало тело Мегистия.

   — Мы останемся с нашим царём до конца, — хрипло промолвил Сперхий, которого мучила жажда.

Гидарн досадливо поморщился, не понимая его упрямства.

   — Советую вам подумать. — Он повысил голос, обращаясь не только к Сперхию, но и к военачальникам за его спиной. — Фермопилы вы уже потеряли, теперь речь идёт о ваших жизнях.

   — Наш ответ прежний.

   — Тогда всех вас ждёт смерть, — раздражённо бросил Гидарн и стал спускаться вниз по склону холма.

   — Но Спарта будет жить! — твёрдо сказал Сперхий, повернувшись к своим соратникам, с которыми ему предстояло испить смертную чашу в последней неравной битве.

«ПУТНИК, ПОВЕДАЙ СПАРТАНЦАМ...»

Леарх, мчавшийся к Малийскому заливу, в фокидском городе Элатея столкнулся с греческими отрядами, отступившими из Фермопил. Там же, в Элатее, Леарх встретился с другим гонцом Леонида Аристодемом, ездившим в Ахайю.

Аристодем рассказал, что персы поднялись на горное плато и вышли к стану фокейцев, стоявших в дозоре у Анопейской тропы. Это случилось после полуночи. Фокейцы отступили на вершину горы, чтобы обороняться от превосходящего врага. Однако персы, не тронув фокейцев, устремились дальше по тропе, тянувшейся по южным менее крутым склонам Каллидромских гор. Вскоре весь персидский отряд затерялся в ночи. Фокейцы, полагавшие, что за этим отрядом, возможно, двигается ещё более многочисленное войско персов, просидели на вершине горы до рассвета. Но персы больше не появились. Тогда фокейцы по другой тропе спустились с гор в равнинную Фокиду и пришли в Элатею, полагая, что войско Леонида отступило из Фермопил сюда же. Эллинские дозоры на горе Дракоспилия должны были вовремя заметить обходное движение варваров и известить об этом Леонида.

   — Фокейцы и впрямь встретились в Элатее с союзными отрядами, защищавшими Фермопилы, — рассказывал Аристодем. — Только среди этих отрядов не было спартанцев и феспийцев. Они остались в Фермопилах прикрывать отход эллинского войска. Он помолчал и хмуро добавил: — Сейчас в Фермопилах оставшиеся с Леонидом воины гибнут в неравной битве с полчищами варваров. А может, там всё уже кончено.

У Леарха ком подкатил к горлу, а на глазах появились непрошеные слёзы. Он отвернулся.

   — Я вёз Леониду неутешительную весть от ахейцев, — мрачно проговорил Аристодем, положив руку Леарху на плечо. — А ты?

   — Я тоже, — сдавленным голосом ответил Леарх, кусая губы, чтобы не разрыдаться. — Но если бы я успел к Фермопилам до сегодняшнего утра, то Леонид был бы спасён.

   — Что может зависеть от нас, жалких гонцов! — сердито промолвил Аристодем. — Вот если бы эфоры вовремя прислали помощь, тогда всё сложилось бы иначе.

Из Элатеи союзные эллинские отряды разошлись по своим городам.

Вернулись в Спарту и Леарх с Аристодемом.

Аристодем, горячий и несдержанный, повсюду рассказывал о трагической гибели отряда. Он обвинял эфоров в том, что своей медлительностью и нерешительностью они помогли персам погубить Леонида, который до последней возможности защищал Фермопилы, ожидая помощи из Спарты.

   — Эфоры, как выясняется, и не собирались слать войско на помощь Леониду, — во всеуслышание заявлял Аристодем. — Они решили укрепить Истмийскии перешеек, чтобы на этом рубеже задержать варваров. Леониду об этом не было сказано ни слова. По сути дела, Леонид был предан эфорами, как некогда его брат Клеомен. Мне кажется, спартанская знать продолжает мстить Агиадам за их недавнее могущество, благодаря которому цари из этого рода едва не лишили эфорат власти.

Не менее резко высказывался и Леарх. Он утверждал, что союзники примкнули к Леониду, поверив его словам, что вскоре всё спартанское войско прибудет в Фермопилы.

   — Получается, что эфоры обманули не только Леонида, но и союзников, — говорил Леарх. — Теперь Леонид мёртв. Персы разоряют Фокиду и Локриду Опунтскую. Беотийцы сложили оружие. Афины и Мегары в страхе. В страхе и города на острове Эвбея, так как эллинский флот ушёл из Эвбейского пролива к острову Саламин. Причём наш флот отступил, одержав победу над персидским флотом у мыса Артемисий. Кто знает, может, персы были бы окончательно разбиты на море, если бы Ксеркс не захватил Фермопилы, ведь Эвбейский пролив, по слухам, идеально подходит для морских сражений. Теперь из-за преступной нерешительности эфоров персы господствуют на море и в Срединной Элладе!