Спартанцы Гитлера

Возникновение и практика СС указывает на то, что никакое государство, будь то демократическое или (особенно) диктаторское, не может обойтись без элиты. Несмотря на элитный, «орденский» характер, СС была огромной организацией: 45 тыс. чиновников и служащих гестапо[19], 65 тыс. служащих полиции безопасности, 2,8 млн. полиции порядка, 40 тыс. охранников в 20 концлагерях и в 160 рабочих лагерях, 950 тыс. солдат Ваффен-СС, 100 тыс. информаторов в С.Д. Итогом деятельности СС стала гибель 6 миллионов евреев, 2,5 млн. поляков, 200 тыс. цыган, 473 тыс. советских военнопленных, а также 100 тыс. неизлечимо больных (по программе эвтаназии)^{239}. Не было такой сферы в жизни общества, в которую не проникли бы СС: СД, гестапо, Ваффен-СС, расовое и переселенческое ведомство СС (РУСХА), «Аненэрбе», «Лебенсборн», концлагеря, экономическая деятельность. Однако чрезмерно подчеркивать «монопольное» положение СС в системе власти Третьего Рейха не следует. Злодейский характер СС не вызывает никаких сомнений, но историки несколько перестарались, пытаясь представить СС не только злодейской, но и всесильной, всемогущей и вездесущей организацией, узурпировавшей всю власть в Третьем Рейхе; это является сильным преувеличением и искажением действительного места СС в немецком обществе и системе власти. В борьбе компетенций Третьего Рейха СС часто добивались успеха, но монополией на власть они не располагали и каждый раз должны были доказывать свои полномочия и свою эффективность. Словосочетания «империя смерти», «государство СС», звучат красиво, но не соответствуют настоящему положению дел, более того, государство в Третьем Рейхе трудно даже считать тоталитарным: оно представляло собой невообразимый хаос компетенций и борьбу всевозможных ведомств и полномочий, и СС были одним из этих факторов или центров силы, причем часто не самым значительным. Тотальной в Третьем Рейхе была только власть Гитлера, который по собственному разумению и управлял 80-миллионным народом. Эта власть подчас действовала эффективно, но, несмотря на кажущуюся адекватной нацистскую критику неэффективности парламентской системы власти, на самом деле война компетенций в Третьем Рейхе в более значительной степени подрывала эффективность государства^{240}. Один из ведущих руководителей СД, интеллектуал Отто Олендорф, в 1946 г. таким образом характеризовал государство: «Фюрер не только отрицал государство как самоцель, но и принизил его значение в столь больших масштабах, что оно уже не могло служить инструментом власти. На место государства выступил плюралистический произвол верховных иерархов режима»^{241}.

В этом хаосе не было места монополии со стороны СС: партия и армия часто опережали СС в борьбе за власть. Генерал-губернатор Польши Франк, к вящему удовольствию армии и СА, оттеснил на второй план обергруппенфюрера СС Крюгера. Да и сам Гитлер не всегда благоволил к СС, часто сетуя, что новая полиция так же плоха, как и старая; к Гиммлеру он относился как к неразумному школяру и никогда не усматривал в нем своего преемника. Плохо относились к Гиммлеру и в партии. Большинство партаппаратчиков, жадных до денег и наслаждений, откровенно смеялось над морализированием Гиммлера, над его орденскими представлениями и прочей мистической чепухой. В своем кругу Гиммлер говорил, что порядок в Германии будет установлен только тогда, когда все гауляйтеры будут висеть на телеграфных столбах^{242}. Гауляйтеры, соответственно, отвечали СС тем же. Как рассказывал Шпееру гауляйтер Нижней Саксонии Ханке, Гиммлер, решив положить конец независимому положению некоторых местных руководителей, начал передавать им распоряжения через командиров расположенных на территории их гау частей С.С. Борман, однако, с невероятной оперативностью смог добиться от Гитлера запрета на эти меры, граничащие, по его словам, со злоупотреблением властью. Об отдельных гауляйтерах Гитлер мог отзываться с презрением, но в душе он был искренне привязан к людям, вместе с которыми в двадцатые годы он совершил восхождение к власти; можно даже сказать, что Гитлер был сентиментально предан им. И ни Гиммлер, ни СС оказались не в состоянии заставить его забыть о прежних чувствах. В дальнейшем Гиммлер удовлетворился тем, что поставил под свое начало не обладавших большим политическим влиянием обер-бургомистров и начальников окружных управлений^{243}. По словам Гитлера, Гиммлер был человеком, не понимавшим искусства, а это в глазах фюрера был большой недостаток. Когда эсэсовцы без ведома Гитлера вмешались в румынские дела, он в ярости закричал, что в один прекрасный день истребит «черную чуму». Вермахт долгое время вовсе не допускал СС во Францию; после балканского похода военные, несмотря на попытки Гиммлера, не пускали СС в Югославию и Грецию.