«Спаса кроткого печаль…». Избранная православная лирика

Дымом половодье
Зализало ил.
Жёлтые поводья
Месяц уронил.

Еду на баркасе,

Тычусь в берега.
Церквами у прясел
Рыжие стога.

Заунывным карком

В тишину болот
Чёрная глухарка
К всенощной зовёт.

Роща синим мраком

Кроет голытьбу…
Помолюсь украдкой
За твою судьбу.

1910

Калики

Проходили калики деревнями,
Выпивали под окнами квасу,
У церквей пред затворами древними
Поклонялись пречистому Спасу.

Пробирались странники по полю,

Пели стих о сладчайшем Иисусе.
Мимо клячи с поклажею топали,
Подпевали горластые гуси.

Ковыляли убогие по́ стаду,

Говорили страдальные речи:
«Все единому служим мы Господу,
Возлагая вериги на плечи».

Вынимали калики поспешливо

Для коров сбережённые крохи.
И кричали пастушки насмешливо:
«Девки, в пляску! Идут скоморохи!»

1910

«Задымился вечер, дремлет кот на брусе…»

Задымился вечер, дремлет кот на брусе,
Кто-то помолился: «Господи Исусе».

Полыхают зори, курятся туманы,

Над резным окошком занавес багряный.

Вьются паутины с золотой повети.

Где-то мышь скребётся в затворённой клети…

У лесной поляны — в свяслах копны хлеба,

Ели, словно копья, уперлися в небо.

Закадили дымом под росою рощи…

В сердце почивают тишина и мощи.

<1912>

«Шёл Господь пытать людей в любови…»

Шёл Господь пытать людей в любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом в дуброве
Жамкал дёснами зачерствелую пышку.

Увидал дед нищего дорогой,

На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: «Вишь, какой убогой, —
Знать, от голода качается, болезный».

Подошёл Господь, скрывая скорбь и муку:

Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй… маленько крепче будешь».

1914

«Пойду в скуфье смиренным иноком…»

Пойду в скуфье смиренным иноком
Иль белобрысым босяком —
Туда, где льётся по равнинам
Берёзовое молоко.

Хочу концы земли измерить,

Доверясь призрачной звезде,
И в счастье ближнего поверить
В звенящей рожью борозде.

Рассвет рукой прохлады росной

Сшибает яблоки зари.
Сгребая сено на покосах,
Поют мне песни косари.

Глядя за кольца лычных прясел,

Я говорю с самим собой:
Счастлив, кто жизнь свою украсил
Бродяжной палкой и сумой.

Счастлив, кто в радости убогой,

Живя без друга и врага,
Пройдёт просёлочной дорогой,
Молясь на копны и стога.

<1914>

«Сторона ль моя, сторонка…»

Сторона ль моя, сторонка,
Горевая полоса.
Только лес, да посолонка,
Да заречная коса…

Чахнет старая церквушка,

В облака закинув крест.
И забольная кукушка
Не летит с печальных мест.

По тебе ль, моей сторонке,

В половодье каждый год
С подожочка и котомки
Богомольный льётся пот.

Лица пыльны, загорелы,

Веки выглодала даль,
И впилась в худое тело
Спаса кроткого печаль.

1914