Спасая Куинтона

— Ну, я тут только неделю, поэтому все еще не уверен… все еще не уверен во многом, например, что, черт возьми, я буду делать со своей жизнью… у меня должна быть какая-то цель. — Он закатывает глаза. — Я пытался сказать своему психологу, что у меня нет цели, но она, казалось, не поверила мне.

— Ты мог бы пойти в колледж, — предлагаю я, взяв в руки кусок пиццы. — Это отличное место для начала.

Он улыбается с грустью.

— Нова, меня не примут ни в один колледж. Я с трудом закончил школу.

— Это неправда, — возражаю ему. — Конечно, в Лигу плюща, вероятно, ты не попадешь, но в мой колледж довольно легко поступить. На самом деле, Леа, моя подруга, с которой вы виделись в Лас-Вегасе, точнее ее парень, даже не закончил школу. Он получил диплом и поступил к нам.

Он берет кусок пиццы, откидываясь на диван.

— Я подумаю об этом, — говорит он. — Но мне никогда не нравилась школа.

— Мне тоже не нравилось в средней школе, — соглашаюсь я, опираясь спиной к подлокотнику с кусочком пиццы в руке. — Но колледж не так уж и плохо.

Он, кажется, удивлен.

— Мне казалась, что тебе нравилось в школе.

— Да, я хорошо притворялась, скрывая свои чувства, — откусываю свою пиццу.

— Правда? — в его тоне появляется нотка игривости.

— Я всегда думал, что читаю тебя, как открытую книгу.

Я закатываю глаза.

— Нет.

— Я бы поспорил, — говорит он. — Я всегда мог сказать, когда ты злишься или расстроена, что бывало очень часто. Как в тот раз, когда мы поцеловались, — уголки его губ приподнимаются. — Могу сказать, что через секунду ты пожалела об этом.

Не знаю, как реагировать на это. Не думаю, что он флиртует со мной, он выглядит расслабленным, но в то же время мы просто сидим здесь, шутим, и это кажется неправильным.

— Я больше не злюсь и не расстраиваюсь, — говорю я, надкусывая свою пиццу. — И сожалею о том поцелуе, столько всего уже произошло.

— Знаю, — говорит он, убирая сыр с подбородка. — И если ты больше не злишься и не расстроена, то что тогда?

— Я не уверена, — говорю честно, глядя на свою пиццу. — Большую часть времени я чувствую себя нормально, но иногда мне грустно.

Его грудь опускается, когда он медленно выдыхает. Он молчит, слышится только звук жевания нашей еды, так как мои мысли возвращаются к тому, кто заставляет меня грустить — Куинтон. Я бы хотела, чтобы все было по-другому. Хотела бы, чтобы он сидел здесь с нами рядом, ел пиццу и болтал о повседневных вещах.

— Ты все еще думаешь о нем? — наконец, спрашивает Тристан, бросая на меня взгляд.

Я моргаю, отрывая взгляд от пиццы, и смотрю на него.

— Думаю о ком?

Он выбирает перец с пиццы и бросает его в коробку.

— О Куинтоне.

Я киваю.

— Все время.

— Я тоже, — произносит он.

— Может, ты что-нибудь слышал от его отца? — спрашиваю, откладывая свой наполовину съеденный кусок пиццы на тарелку на журнальном столике. — Моя мама сказала, что он поехал туда, чтобы найти его, но с каким трудом она уговаривала его, я не уверена, что он, и правда, ищет сына.

Он проглатывает кусок пиццы.

— Да, он взял недельный отпуск и отправился туда. Думаю, он расклеил объявления и все… — он замолкает, подбирая сыр, свисающий с пиццы. — Не хочу это говорить, но… никто не найдет Куинтона.

Кусочек пиццы застревает в горле, пока я с усилием не проглатываю его.

— Ты действительно так думаешь?

Тристан бросает корочку в коробку, кладет ноги на журнальный столик и откидывается на диван.

— Я думаю, его можно найти только тогда, когда он захочет, чтобы его нашли.

— И ты думаешь, он когда-нибудь дойдет до этого? — подсунув под себя ногу, поворачиваюсь боком на диване.

Растерянность появляется на его лице, он скрещивает руки на груди.

— Честно говоря, Нова, я не уверен. Я знаю, что если бы ты спросила меня несколько месяцев назад, хочу ли я, чтобы меня нашли, то сказал бы «нет». На самом деле мои родители звонили мне пару раз, но я их отшил. — Он замолкает, уставившись в окно напротив, где я могу видеть дом Лэндона. — Но после того, как я чуть не умер… ну, все немного изменилось.

— Значит, ты был рад, что тебя нашли? — спрашиваю. — Рад, что ты здесь, а не в Вегасе?

Он задумывается.

— Я не собираюсь лгать. — Его кулаки сжимаются. — Даже после всего этого дерьма, я все еще жажду… жажду одиночества, что давали мне наркотики. — Он опять замолкает. — Но я предпочитаю быть здесь в данный момент.

— Потому что ты трезв, — говорю я. — И теперь можешь увидеть вещи немного яснее.

— Да, я думаю, что это так… но не думаю, что это поможет с Куинтоном, так как я вынужден был бросить принимать, и кому-то придется заставить его это сделать, — он ищет в моих глазах что-то. — Тебе удалось бросить почти сразу. Как ты это сделала, если никто не заставлял тебя?

Я не хочу ему это рассказывать, но в то же время я единственная, кто поднял эту тему, поэтому решаю просто быть честной, хотя это, вероятно, будет сложно.