Спасатели и гробовщики Владимира Путина

Хорошо бы в нашей Думе завести что-то вроде курсов ликбеза (ликвидация безграмотности) ленинско-сталинских времен и обязать некоторых особенно резвых и голосистых депутатов (а Толстой — именно такого пошиба депутат) посещать курсы. Там Толстому могли бы втемяшить, что да, в царское время на русской земле ни республик, ни границ не было, однако же после свержения царя страна стала разваливаться на куски: сперва Польша и Финляндия отвалились (там-то границы как раз были), потом — Украина, Белоруссия, Дальний Восток, Средняя Азия… И спасти единство страны можно было только созданием во многом самостоятельных союзных республик со своей Конституцией. Так большевики во главе с Лениным и поступили. Они и помыслить не могли Россию без Украины, Белоруссии и других земель, и, невзирая на все вопли здесь и за кордоном, вышибли из Киева гетмана Скоропадского, Верховную Раду и установили на Украине Советскую власть. И так — во всех краях Российской империи. Потом большевики пели:

 Украина золотая, Белоруссия родная,
Ваше счастье молодое
Мы стальными штыками защитим!..

* * *

А недавно Дума приняла закон о неуважении к власти. Толстой — депутат Думы, даже заместитель ее председателя. Так вот он — это власть? Я оскорблю власть, если скажу Толстому, что по своему воспитанию и уму он, как, допустим, и Медведев, не соответствует занимаемым должностям?

Ну в самом деле, однажды некая думская дама объявила Ленина, Сталина и Мао Цзэдуна стоящими в одном историческом ряду с Гитлером. Это Толстому было очень по душе. И он защищал даму от понятного гнева русских людей: «Это же ее личная точка зрения! Она имеет право на свое мнение!».

Или взять хотя бы передачу, которую он ведет. Она озаглавлена «Толстой. Воскресение». И у него не хватает ума понять, какая это низкопробная еженедельная пошлость, оскорбительная для памяти его великого однофамильца.

Так вот, если я, выражая отнюдь не только личное мнение, скажу ему: «Убирались бы вы, толстый и горластый, куда подальше из Думы и с экрана» — это оскорбление власти?

Нет, на всякий случай я это не скажу. Я всего лишь попрошу название его передачи «Толстой. Воскресение» заменить другим — «Толстой. Записки сумасшедшего». Да, не только у Гоголя, но и у Толстого есть рассказ с таким названием. Вот под такой вывеской и выступай по воскресеньям. И с большим удовольствие будут смотреть и слушать ваши передачи обитатели всех дурдомов России. Ручки будут потирать, слюни пускать и даже аплодировать: «Наш! Свой в доску! Жми, Петруша!».

Четыре президента и два Геббельса

1 сентября в Польше состоялась церемония юбилея начала Второй мировой войны: 80 лет! Конечно, такую дату следовало отметить, например, публикациями в прессе, научными симпозиумами историков, колокольным звоном… Но сходкой разных стран президентов, премьеров, министров? Их заседаниями и речами? А как обойтись без банкета?..

Если полякам уж так захотелось вспомнить, как начался их трехнедельный разгром, пусть и вспоминали бы в своем сейме и где угодно. Им действительно есть что вспомнить и на чем поучиться, ибо ни одна европейская страна накануне войны и в ходе ее не вела себя так подло и глупо, как Польша. Начать с того, что их президент Юзеф Пилсудский успел в январе 1934 года, незадолго перед смертью, первым в Европе заключить с Гитлером договор о ненападении с секретным приложением. И они теперь стыдят Советский Союз, который в обстановке международной изоляции вынужден был принять предложение немцев о подобном договоре. А как можно было не принять! «Значит, вы планируете войну против нас?» — сказали бы немцы. И заключили-то мы договор через пять с лишним лет после поляков, когда подобные договоры с Гитлером уже имели и Англия и Франция.

Это первое. А второе — партнерское участие Польши вместе с Германией и Венгрией в разделе Чехословакии. Германию часто и громко обвиняют в этом, а двух ее союзниц по бандитизму очень редко вспоминают, и — сквозь зубы. А Черчилль правильно сказал тогда о Польше: «Гиена…».

Третье — позорная история армии генерала Андерса. Мы на нашей территории сформировали ее, экипировали, вооружили, а она в самые тяжкие для нас дни великой Сталинградской битвы отказалась встать рядом с Красной Армией и удалилась в Иран.

Четвертое — Катынь. Это фашистское злодеяние Геббельс взвалил на нас, и поляки тотчас ему поверили, их правительство в Лондоне порвало с нами дипломатические отношения, что и требовалось Геббельсу.