Спасательная шлюпка. Чума из космоса

– Мы разошлись во мнениях. В прошлый раз поддерживающее лечение оказалось неэффективным, но, возможно, в сочетании с интерфероном, который вы вскоре получите, оно даст более приемлемый результат. С другой стороны, гипербарическая оксигенация с соответствующим…

– Доктор Маккэй, – перебил Сэм, – у нас тут нет барокамеры. Оксигенация потребует новой транспортировки пациента. Приборы не скажут вам всего, но вы должны понимать: этот человек умирает у меня на глазах. Я никогда не видел, чтобы болезнь прогрессировала настолько стремительно. А вы такое видели?

Маккэй устало покачал головой, и Сэм наклонился поближе к видеофону:

– Вы дадите разрешение на поддерживающую терапию с интерфероном и антибиотиками, во избежание реинфекции? Я должен хоть что-нибудь сделать!

– Да, доктор Бертолли, разумеется. Это же ваш пациент, и я полностью согласен с вашим решением. Я сообщу комиссии о принимаемых мерах.

Отключив связь, Сэм обнаружил, что во время разговора Нита стояла у него за спиной.

– Слышала? – спросил он.

– Да. Ты принял единственно верное решение. Им не понять, не видя пациента, что с ним происходит. Я ввела суритал, шесть кубиков. Он был сильно возбужден, почти в истерике. Я правильно сделала?

– А как иначе, если любые наши действия сейчас продиктованы состоянием пациента? Глянь, не прибыл ли интерферон.

Капсула ждала в приемной корзине. Сэм быстро приготовил инъекцию, а Нита протерла тампоном кожу на руке полицейского. Покрытый жуткими красными нарывами, тот лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал ртом.

Сэм ввел ему в вену большую дозу, зная, что кровь разнесет интерферон по всем органам. Затем вколол немного жидкости в фурункул.

– Это для контроля. – Он очертил след иглы йодным маркером. – При местном применении интерферон всегда более эффективен. Сочетая его с жаропонижающим, мы можем получить позитивные результаты.

Серьезного улучшения не последовало, но все же температура понизилась на два градуса. Маккэй и его бригада мониторили действия двух врачей, предлагали коррективные меры. Дородный офицер полиции находился на попечении Сэма, и того коробило отношение к его пациенту, как к морской свинке. Но он не протестовал, сознавая, что по сути Фрэнк и есть огромная морская свинка. Если удастся поставить его на ноги, процедура лечения будет применима и к другим инфицированным.

Эти другие не заставили себя ждать. Их свозили в Нью-Йоркскую больницу, там тоже была оборудована карантинная зона, намного обширней, чем в Бельвью. Трудились в этой зоне только добровольцы. Следить за статистикой заболевания было непросто, официальные службы утаивали факты, предоставляя куцые отчеты, а телевидение и радио явно контролировались органами, ответственными за моральное состояние общества. Сэму хватало проблем с пациентом, иначе бы он, наверное, взбесился, сидя в карантине и зная, что вокруг по городу расползается чума.

– А это еще зачем? – спросил он, когда Нита извлекла из капсулы пневмопочты проволочную клетку с голубями.

Последние несколько часов он краем глаза следил за работой девушки, но не разговаривал с ней.

Нита откинула с глаз рыжеватую прядь и указала на стол:

– Я весь день читаю отчеты лабораторий, которые занимаются вирусом Ранда. До одного эксперимента там еще не додумались, и его безопаснее поставить здесь, в карантине. Тем более что у нас есть пациент с этой болезнью.

– И что это за эксперимент?

Она порылась в бумагах и протянула Сэму лист:

– Это первый патологоанатомический отчет. Как выяснилось, невозможно заразить человеческую ткань in vitro вирусом из клеток коммандера Ранда. Это пытались сделать ночью, пока он был жив. Также установлено, что нельзя передать вирус лабораторным животным: обезьянам, морским свинкам, кроликам…

– Что же получается? Вирус и нам не передается, а значит, нет смысла держать нас в карантине. Но как же тогда заразился этот полицейский?

– Минутку, дослушай. Вирус Ранда поражает птиц, любые их виды. И самое неприятное, что больные клетки птиц способны передавать инфекцию человеческим клеткам. Вот как подцепил эту заразу наш бедный Фрэнк.

– На человеке это проверяли? На волонтере?

– Что ты! Конечно нет! Только на препаратах ткани in vitro и на клетках HeLa.

Сэм нервно расхаживал по комнате, он не мог стоять на месте.

– Похоже на жизненный цикл трематод при шистосомозе: человек – моллюск – человек. Но вроде не описано случаев, когда бы вирус вел себя как кровяной сосальщик. Человек инфицирует птицу, а птица человека – такое бывает, но чтобы при этом не было перекрестного заражения внутри вида… Постой! А птицы способны заражаться друг от друга?

– Да, это доказано.

– Тогда очевиден следующий шаг… Ага, теперь понятно, зачем тебе понадобились птицы. Хочешь выяснить, способны ли люди реинфицировать их. Если опыт даст положительный результат, это будет означать, что наш Фрэнк и покойный Ранд заражены одним и тем же вирусом. И тогда нам рано или поздно удастся разорвать цепочку инфекционного процесса и покончить с эпидемией.