Спасение

– Класс, – я закатываю глаза. – Почему ты и словом не обмолвилась о том, кто я… кто мы такие?

Вечное пожимает плечами.

– Я говорила тебе – ты должна прийти к этому сама. Я… Если честно, долгое время не была уверена. Ваану встретился мне, только когда я проживала с вами жизнь на острове уже далеко не в первый раз… Мне было сложно это принять, а ведь тогда я уже была старше, чем ты… О, дорогая, я представляю, как тебе сейчас сложно.

– Нихрена ты не представляешь, – огрызаюсь я. – Как я сейчас должна просто взять и… уйти? Оставить их? Ты сама приложила столько усилий, чтобы они остались в живых…

– А я не хочу, чтобы ты уходила, – внезапно заявляет Вечное. И я ждала бы от неё чего угодно, только не этих слов. – Наш… создатель, – она произносит это слово не без того же сарказма, с которым я назвала Ваану отцом, и меня это неожиданно и крайне неуместно веселит, – не вправе требовать от тебя ничего подобного. Я хочу, чтобы ты осталась, Марикета.

– Но это будет означать конец света, – осторожно напоминаю я.

– Какая разница? – с обескураживающим простодушием спрашивает Вечное. – Решать тебе. Ты можешь сохранить энергию в себе. И тогда Ла-Уэрта останется такой же, как сейчас. И вы все будете в безопасности здесь. Ты и наши друзья.

Я долго смотрю на неё, пытаясь понять, насколько она серьёзна.

А потом неожиданно для самой себя принимаюсь хохотать.

Вечное смотрит на меня, как на идиотку. Не могу её за это осуждать.

– Прости, – в конце концов сквозь смех произношу я, – просто это так… У меня никогда не было настоящих родителей, а вы с Ваану сейчас ведёте себя так, словно вы – разведённые супруги, и каждый из вас пытается перетянуть ребёнка на свою сторону… Ой, не могу.

– Хорошо, – жёстко произносит Вечное. – Если так… Ваану показывал тебе все эти видения о возможном счастливом будущем твоих друзей, но будет ли это будущее таким безоблачным, радостным и, главное, безопасным? И как они смогут жить после того, как ты пожертвуешь собой? Как Джейк…

– Не говори о нём, – внезапно успокаиваясь, перебиваю я её. – Что ты вообще знаешь… О нас? Обо мне и о нём, обо всех остальных? О том, что я к ним чувствую?

– Ваану показывал тебе будущее, – снова говорит Вечное. – Что ж… У меня свои козыри.

И она, сделав шаг ко мне, обхватывает моё лицо ладонями.

Блядь, я ненавижу их обоих.

Я в теле Вечного. Смотрю её глазами, так же, как было на протяжении всех тех ужасных видений, вызванных идолами. Наблюдаю из густого леса, как мои друзья веселятся около бассейна. Среди них я вижу и саму себя – беззаботную, радостную, лежащую в гамаке с коктейлем в руках и снисходительно наблюдающую поверх очков, как ребята играют в какую-то дурацкую игру типа водного волейбола.

Внезапно Шон подаёт мяч, не рассчитав силы, и он летит прямо в мою сторону, падает к моим ногам.

В этот момент зрение размывается, и я обнаруживаю себя в заснеженных горах неподалёку от «Элизиума». Раздаётся жуткий рёв, от которого опадает снег с вершин деревьев. Я вижу себя и Грейс, стремительно бегущих по горному склону, на моих руках Снежок, а за нами гонится наша подруга-йети, рога и шерсть у неё в крови, и сразу становится понятно, что в этой версии событий подружиться нам не удалось.

В пещере рядом с обсерваторией Мишель едва удерживает равновесие на хлипком металлическом мостике, чуть не падает в кипящую лаву, но кто-то ловит её за руку.

– Поймала! – кричит Фиддлер, затаскивая Миш на твёрдую землю.

– Джанин, ты… спасла меня?

– Да, теперь мы в расчёте, – фыркает Фиддлер. – Так что не жди, что это снова произойдёт.

В комнате, которая принадлежит Часовщику, Укжааль торжественно говорит собравшимся Анахронистам:

– Это знаменательный день для нас, братья и сёстры! Наконец-то у нас появился новый Часовщик!

Он становится на колени перед причудливым креслом, в котором вольготно развалилась Зара.

В окрестностях Элистель идёт ожесточённая битва между ваанти и Арахнидами.

– Сомкнуть ряды! – командует Симаэдра. – Не позволим людям Гидры и Паука завоевать наш дом!

К атакующим приближается механизм Омега, и в кабине управления можно с лёгкостью разглядеть Эстеллу.

Тетра сбрасывает бездыханное тело Рурка с самой верхней площадки Элистель.

– Таари, где ты нашёл это ожерелье? – спрашивает Куинн у ребёнка, указывая на висящий на его шее золотой ключ.

– У водопада! Тебе нравится?

Она наклоняется и берёт ключ в руки, задумчиво касаясь гравировки в виде дельфина на основании ключа.

– Погодите, – бормочу я, – то есть, ты…

– Ради всего святого, – произносит Мишель голосом Алистера, – Мари, мы же уже в десятый раз об этом говорим. Я Алистер.

– А ты…

– А я Мишель, – кивает Алистер, точнее, Миш в его теле. – Ты можешь что-то сделать? Это… кошмар!

– Что удивляет меня сильнее всего, – замечает Грейс, – так это то, что Рурк реально назвал эту штуку «Чумовая пятница».

– Его любимый фильм, – произносит Алистер.

– Ребята? Почему Снежок сменил цвет?

Лисёнок бегает вокруг Раджа, и его шерсть действительно не привычно голубая, а насыщенно-фиолетовая.

Малатеста рассекает по волнам, оседлав Ситаса.