Спасение

Пол этих каморок был выложен толстыми карбонными плитками, твердыми как гранит. Агенты, засланные до меня, разрезали плитку, сквозь которую проходила сливная труба, разделив ее на удобные прямоугольники с треугольными выступами по краям – чтобы удерживать на месте. Разбирать их оказалось зверской работенкой. Тяжелые как камень, а я стоял над ними на четвереньках – неудобная поза для подъема тяжестей. Все-таки я их убрал и нырнул сквозь дыру в пробитый в голом камне тоннель.

Вдоль него тянулись трубы и кабели: не прямо и ровно, как их уложили бы люди, а свиваясь наподобие плюща. Они и выглядели живыми – или хотя бы давними останками живого. Мне подумалось, что оликсы могли вырастить вдоль тоннеля растения с полыми стеблями, как у земного бамбука, а те, засохнув и затвердев, превратились в естественные трубы. Учитывая любовь оликсов к смешению биологии с механикой, вполне могло быть и так.

Санджи обработал изображение для моих контактных линз. Термодатчики костюма показывали, что некоторые из этих вьющихся труб были теплыми, содержали в себе какую-то нагретую жидкость, а магнитное сканирование окрасило проводку золотистым сиянием. Мой встроенный навигатор определил положение, и я двинулся по тоннелю.

Пока я карабкался между изгибами труб, двадцать процентов мушиного роя держались позади меня, прикрывая мне тыл на случай, если попадется проверяющий или ремонтирующий технику оликс. Остальные жужжали впереди, разведывая путь. Здесь, как и в тоннеле, по которому нас катали днем, попадались перекрестки и разветвления. Некоторые уходили прямо вверх, другие вниз, в неведомые глубины. Кое-где тоннель шел так круто, что мне приходилось ползти на четвереньках, упираясь ладонями, чтобы не соскользнуть.

Естественно, этот тоннель не вел прямо в кормовую часть ковчега. На каждой развилке мне приходилось сверяться с инерционным навигатором, выбирая, куда свернуть. Пять раз я ошибался, и приходилось возвращаться назад для новой попытки, потому что выбранный мною тоннель сворачивал не туда. Зато в некоторых почти не было проводов и труб, так что я мог пробежаться по ним рысцой. Если бы не эти участки, я не успел бы вернуться к утру.

Когда инерционный навигатор сообщил, что третья биополость осталась позади, я принялся высматривать выход к четвертой. Тут было полно развилок, уводивших в большие тоннели для транспорта. Я теперь разделял рой на перекрестках, рассылая мушек исследовать дорогу впереди. Наконец в четырехстах метрах от места, где я предполагал четвертую биополость, мне попался транспортный тоннель, ведущий вроде бы в нужную сторону.

Рой летел вперед, а машин видно не было. Теперь мое положение осложнял свет. Транспортный тоннель освещался длинными яркими полосами, закрепленными на половине его высоты. Если бы рой заметил приближение машины, мне пришлось бы спасаться в ответвление. А их попадалось немного.

Четыреста метров. Спортсмен-олимпиец покрыл бы такую дистанцию за сорок пять секунд. Я находился в форме и прошел кое-какие генмодификации, но не того уровня. Помимо прочего, сила тяжести здесь составляла всего две трети привычной – тоже неудобно для высокой скорости. Мне требовалось больше минуты.

Рой растянулся в воздухе длинной полосой и стал рассеиваться. Между мной и началом четвертой биополости было три развилки. Они давали приличные шансы укрыться, если кто-то появится.

Я глубоко подышал и рванул бегом.

Минута семнадцать, если вам так интересно. Я не лез из кожи вон, потому что мне и там, внутри, предстояло двигаться – или мчаться обратно.

Климат в четвертой биополости напоминал первую. Растения росли более буйно и неровно, как будто за ними не так прилежно ухаживали. У выхода из тоннеля оликсов не было.

Я юркнул под укрытие косматых деревьев и распределил рой сферой, высматривая признаки жизни. Стометровый пузырь датчиков обнаружил с дюжину птиц, сотни насекомых, но ни одного крупного тела. Моя периферия, работавшая в электромагнитном диапазоне, тоже молчала.

Деревья бросали на грунт густую тень. Она давала неплохое укрытие. Я остался под ветвями, а рой перестроился в ряд и начал прочесывание по кругу – первое из многих. Санджи уже выстроил для них методическое движение по спирали, позволявшее охватить все помещение. Я сквозь прорехи в листве, глядя вдоль экватора, ясно видел открытое пространство. Деревья расступались, образуя идеально круглую прогалину с горчично-желтым мхом. Посреди ее стояла пятигранная пирамида в добрых сто метров высотой, но всего двадцать вдоль основания. В первых трех биополостях я ничего подобного не видел. Сдвинувшись, чтобы лучше ее рассмотреть, я заметил еще одну прогалину, тоже на линии экватора. Я вышел из-под деревьев на открытое место. Таких полян было пять, и посреди каждой высокое строение. Я направил рой к ближайшему, чтобы он передал мне изображение в высоком разрешении.

Экспертная группа

Феритон Кейн,Нкая, 26 июня 2204 года

– Ну, и что же? – не вытерпел заслушавшийся Каллум.