Спасение души несчастного. Том 1

Ошарашенный вполне простым вопросом, Бань Лоу сдал позиции, уступив своему компаньону. Цюань Миншэн продолжил:

– Как с чего? Он же постоянно таскается на блошиный рынок, его там уже как за родного принимают, несложно догадаться, что это он подстроил!

– Подожди, – схватил его за рукав Бань Лоу. – Ты несешь околесицу.

Го Бохай слушал каждое их слово, но его взгляд заострился на первом юноше. Тот явно поддался небольшой панике после вопроса: об этом говорили отведенный взгляд и напряженные брови.

Го Бохай задал второй уточняющий вопрос:

– Молодой господин Бань Лоу, можете ли вы описать обстоятельства, при которых вы остались без денег по вине моего ученика?

Настрой Бань Лоу изменился сильнее: нападавший тигренок сам загнал себя в тупик. А затмивший своей аурой спокойствия пылкий характер воспитанника Го Бохай приподнял бровь.

Цюань Миншэн решил снова вступить в диалог:

– Разве господин Бань обязан отвечать на подобные вопросы? Он все доложил начальнику округа и уж точно не стал бы врать о том, что видел!

Го Бохай задал третий уточняющий вопрос:

– Значит, вы видели молодого господина У? Раз вы видели, то я не стану вас более задерживать. Вот только скажите, сколько вы потеряли тогда? Моя обязанность исправить проступок ученика.

В ответ последовали молчание и недовольный взгляд. Мужчина запустил руку за пояс и достал небольшой денежный мешочек. Медленно потягивая за плетеную веревку, что отвечала за сохранение содержимого, под ошарашенные взгляды троих юношей Го Бохай начал вынимать монеты.

– Уважаемый господин Бань, – обратился он, – прошу, протяните ладонь.

Непонимающий Бань Лоу послушно сделал, как его попросили, и в его руку легла одна монета, выкованная из серебра. Их взгляды моментально встретились, и юноша узрел сковывающий его холод в безразличных серых глазах. Не отводя взор, наставник вновь опустил свою руку в мешочек и двумя пальцами достал еще.

– Возможно, это загладит вину? – проговорил он, складывая монеты одна на одну.

Три, пять, семь, восемь – стопка росла, приобретая вес, и начала трястись в молодой руке. Но что так могло напугать Бань Лоу? Деньги? Немыслимо! Он и не такие горы монет видел. Возможно, их вес как-то давил на его совесть. Не обращая внимания на У Чана, что краснел от злости, Го Бохай достал еще одну монету.

– Девять? – удивился он. – Неужели так много? Извините, но до меня доходили слухи, что ставки в игорных домах заканчиваются на восьми серебряных монетах…

Слова Го Бохая ударом молнии прошлись по юноше с протянутой рукой, да так, что его лицо моментально побледнело, а на лбу проступили капельки пота. Бань Лоу дернулся и шагнул назад, но ладонь наставника сжала вложенные монеты и подтянула руку обратно. Словно змей, удерживающий свою добычу, не отпуская и наблюдая за каждым движением ее лица, Го Бохай хладнокровно обронил:

– Уважаемый Бань Лоу, признайтесь честно… сколько вы потратили тогда? Разве правильно говорить, что деньги у вас отняли?

Юноша под натиском руки, тянущей вперед, вздрогнул, когда его кисть сдавили сильнее. Бань Лоу смотрел на свою ладонь, на холодный взгляд, адресованный ему, и снова на руку, предпринимая попытки вырваться.

Цюань Миншэн, не придумав ничего лучше, схватил приятеля за плечо и торопливо воскликнул:

– Нам пора!

И под этот испуганный голос рука Го Бохая разжалась. Вырвавшись, оба юноши торопливо, как мышки, скрылись среди гуляющих господ.

У Чан более не мог сдерживать возмущения:

– Зачем вы отдали им свои деньги? Ведь я им ничего не должен!

Продолжая вести себя как ни в чем не бывало, Го Бохай затянул узелок на мешочке, повернулся и ответил с улыбкой:

– Что ж, эти монеты останутся им на память, а ложь никогда не бывает постоянной.

У Чан никогда не понимал подобных выражений, наполненных глубокой мудростью наставника. То «шагая вперед, не забывай поглядывать назад», то «то, что кажется легким, приобретая, становится неподъемным», то «береги память предков, как бережешь свои пальцы» – их было много озвучено за не целое десятилетие, и пока что лишь одну фразу У Чан смог по-своему усвоить: «Не говори, если это не изменит тишину к лучшему». Наследнику и так в семье мало разрешали озвучивать свои мысли и желания, отчего он злился, однако с этим выражением ему молчание казалось здравым и даже необходимым выходом из многих ситуаций. Но, даже доверяясь полностью наставнику, У Чан никак не мог понять: «Как монеты могут проучить Бань Лоу?»

Все еще сверля недовольным взглядом толпу, в которой растворились два неприятных собеседника, У Чан добавил:

– Все же не стоило… – в глубине души он знал, что поступил бы иначе, и это только сильнее злило его. – Этот ученик теперь чувствует себя должным вернуть потерянные деньги учителя.

Го Бохай усмехнулся и положил руку на голову удрученного.

– Зачем же, – успокаивающе заговорил он, – этот молодой господин купил сегодня столько фруктов, что должным останусь только я. Давай скорее передадим их в поместье и отправимся за тем, что изначально хотели купить?