Спасение души несчастного. Том 1

Быть может, от истощения, госпожа перестала заботиться о себе, однако ее энергии хватило на то, чтобы перевернуть все поместье в поисках сына. У Чан стал для нее главной причиной всех бед. Видимо, потому-то с каждым разом найти его ей становилось все сложнее и сложнее. Разъяренная, она ворвалась в центральный двор, откуда аромат свежего дерева и красок разносился по всей территории поместья. Именно здесь идущая полным ходом постройка платформы наполняла пространство шумом. Увидев среди рабочих и слуг наставника, который наслаждался процессом возведения конструкции, женщина бросилась к нему, расталкивая всех на своем пути. Ее пальцы инстинктивно вцепились в худые плечи Го Бохая, и она прошипела:

– Где он?!

Го Бохай в недоумении переспросил:

– О ком вы говорите, госпожа?

Женщина взглянула на него, глаза ее горели красным от гнева, и она, едва сдерживая слезы, выдохнула:

– У Чан! Где этот мерзавец?

– Разве он сейчас не с мастером Ли, разве не позирует для скульптуры? – удивление Го Бохая было абсолютно искренним.

– Нет! – от напряжения госпожа нервно задрожала. – Ты должен был за ним проследить!

– Должен был, но только за подготовкой к его отъезду. О большем речи не шло. – Го Бохай нарочито спокойно добавил: – Госпожа, вам стоило с самого начала уточнить мои обязанности.

Как только эти слова слетели с его уст, женщина на мгновение потеряла дар речи. Слуги замерли, взглядами пронизывая наставника и ожидая развития событий. А тот, будто ничего не произошло, продолжал спокойно наблюдать за строительством.

Неожиданные изменения в мягком характере Го Бохая произошли в тот момент, когда встревоженный наследник спешно покинул приемный зал. Впоследствии он поведал учителю: глава клана сам отказывается от общения со своим сыном, мотивируя это недостойным поведением юнца. Несмотря даже на то, что господин не так часто находится дома, а последствия от поступков младшего из семейства У обычно не затрагивают, до него все же доходят слухи, заставляющие краснеть от стыда. И если в представлениях матери У Чан – самодостаточный молодой человек, то для вечно отсутствующего отца он является в первую очередь наследником. С каждым возвращением главы клана выстроенный за многие годы вдали от дома образ сына рушился все больше, и он винил в сложившемся госпожу, которая, в свою очередь, вымещала свое негодования на У Чане.

Как раз во время последнего приезда главы У Чан узнал об этом, и, вместо того чтобы хоть как-то сгладить конфликт отца и сына, госпожа обвинила его в нерадивости и прогнала с глаз долой. С того момента, как Го Бохай узнал об этом, он и сам начал избегать встречи с ней, так как понимал: при виде ее лица он не сможет сдержать презрения. Как он предполагал, так и вышло: огонь справедливости поднялся в его груди, не давая вежливо промолчать.

Уловив глумливость в тоне Го Бохая, госпожа затрепетала то ли от гнева, то ли от осознания своего бессилия. Будучи изнеженной властью, она никогда не принимала участия в жизни людей, не интересовалась проблемами организации празднований, не понимала, как порой непомерны ее личные требования, и уж тем более частенько забывала, что у ее сына тоже есть потребности – потребности в родительском внимании. И, вместо того чтобы встретиться с молодым господином, разъяснить ему, как важно для нее и в первую очередь для него это мероприятие, она решила выместить всю свою злость на нем.

Го Бохай наверняка сжалился бы над ее несчастьями, если бы госпожа хоть когда-нибудь проявляла доброту к У Чану. Но душевное благополучие воспитанника ему было дороже, чем чувства не знающей любви женщины. И сколько бы она ни стонала от отчаяния, не в ее силах было заставить Го Бохая принять на себя роль мучителя и принудить наследника делать то, чего она желала.

В угоду своему настроению она приказала:

– Быстро… быстро найди его, он должен готовиться к церемонии! В противном случае я обращусь за помощью к главе. Тебя высекут, несмотря на предстоящее посвящение богов!

Напоследок она пихнула наставника. Но Го Бохай смотрел ей вслед без обиды, ведь, думал он, людям не свойственно обижаться на животных за их скверное поведение. Однако он все же прекрасно осознавал: если довести эту женщину до крайности – рукоприкладства, – У Чан не продолжит свой путь становления богом, а выберет иной, лишь бы позлить мать.

У ног наставника умостился черный кот. Они обменялись взглядами, и Го Бохай махнул рукой:

– Пошли.

Мужчина шел широким шагом, а за ним по пятам торопливо перебирал лапками кот. Оба остановись у домика наследника, который единственный во всем поместье пребывал в умиротворении. Каждый, кто крутился рядом с У Чаном или навязывался ему со своими просьбами, был отруган и немедля прогнан, поэтому вокруг не было ни души.

– Сянцзян, навести мастера Ли. До меня дошел слух, что он утопил свои заботы в вине… Если это правда, приложи все усилия, чтобы статуя была готова к утру.

– Что-что?! – вздыбился кот. – И как ты себе это представляешь?

– Сообразишь. Ведь ты здесь, чтобы помогать мне, не так ли?