Но он позабыл, что Го Бохай не бог войны, а все его последователи давно похоронены, а храмы разрушены. Сянцзян словил на себе пронзительный взгляд желтых глаз. У Чан выпрямился, и голова наставника безвольно упала ему на грудь.
– Не говори так, – прошептал он, прильнув к плечу учителя снова. – Он не может… – Но конец фразы горечью застыл на языке.
Пальцы У Чана вцепились в светлые одежды, и через мгновение он склонился над неподвижным лицом. Оно будто застыло восковой маской – жизнь не выдавали даже трепетавшие от сильного ветра ресницы.
В детстве наставник мог легко успокоить воспитанника, всего-то проведя ладонью по мягкой щечке. Слезы высыхали, и плакать У Чану больше не хотелось.
– Учитель… Я провинился, – в который раз произнес он до боли знакомые слова и коснулся бледной кожи. Но хрустальные капельки из его глаз не переставали падать на лицо Го Бохая.
Раньше наставник мог подбодрить воспитанника, ущипнув его за ухом.
Не зная, что еще сделать, чтобы разбудить учителя, У Чан протянул было трясущиеся и холодные от страха пальцы… Но не выдержал и уткнулся в грудь Го Бохая. Под гомон грохочущего неба он разразился криком:
– Если он умрет!..
– Не говори глупостей! Думаешь, бессмертие так легко отобрать? – раздраженно перебил наследника Сянцзян и снова поймал на себе злобный звериный взгляд.
Поток духовной энергии немыслимой мощи обрушился на демона: ноги его вдруг стали ватными, и он нехотя упал на колено под этой тяжестью. Не понимая, что происходит, он поднял глаза.
У Чан вцепился в тело наставника, как сторожевой волк, – чуть ли не зубами.
– Если он умрет… Ты первый ответишь за это. Я уничтожу все, до чего руками дотянусь! Все, кто когда-либо ждал этого дня, захлебнутся собственной кровью!
Три мира в одночасье замерли. В каждом прогремел своеобразный знак о пробудившейся силе будущего бога. В царстве демонов – ураган, который, только налетев, скашивал все на своем пути. Спасаясь, нечисть хотела было бежать в Поднебесную, но не смогла пересечь грань.
У смертных в это время с ночного неба вдруг пропала луна. Домашний скот как с ума посходил, а люди начали видеть то, чего не должны были, – дорогу к Небесным вратам, путь в столицу бессмертных и духов-защитников.
У небожителей также кое-что случилось, и не заметить это было просто невозможно. С благосклонностью Небес избранный вдруг начал черпать духовные силы у божеств, сжигая чужие палочки благовоний. Такое обычно среди жителей бессмертной столицы не приветствуется. По залу, в котором собрался Верховный совет, прокатилась волна негодования: «Зачем этому избранному столько духовной силы понадобилось? Ему одному этого будет слишком много! Да и с каких таких пор у богов из-под носа вытягивают их же силы, а мы сидим и ждем непонятно чего! Выясните, что за бесстрашный пес нарушает покой Небес!»