Спасение души несчастного. Том 2

Сянцзян призвал тьму, и его демоническая сила мигом справилась с зачарованной паутиной. Тело с осторожностью вынули из кокона и положили на землю. Висеть головой вниз оказалось настоящей пыткой даже для бессмертного, однако стоило Го Бохаю прилечь, как ему стало в разы хуже. Силы все еще стремительно покидали его. Такого бессилия он еще не ощущал. Было сложно даже сжать ладонь, чтобы взяться за руку ученика.

У Чан мигом заметил это, потому обратился к Сянцзяну, но тот безучастно стоял в стороне.

– Оставь переживания, – уверенно и без каких-либо эмоций на лице произнес он. – Скоро придет в чувство.

Не мог же он сказать наследнику: «Твой наставник сбежавший, но не лишившийся своих божественных сил небожитель, потому смерть – последнее, что ему грозит. И потому-то за ним носится по Поднебесной “любитель золотых доспехов”». Очнись Го Бохай от долгого сна, в котором боги восстанавливают силы, тотчас полетели бы перья с головы демона Тьмы – эта тема у них была под запретом. И хоть это сильно раздражало Сянцзяна, поделать он ничего не мог: заметив на себе ненавидящий и кровожадный взгляд наследника, он все же подошел. Поддерживая Го Бохая под руки, Сянцзян указал на выход:

– Выйдем, и я сотворю заклинание, которое переместит вас на Туманный хребет.

– А ты? – После проявления безучастности демона и уж тем более творящегося этой ночью безумия в мире демонов У Чан желал знать о каждом его действии. – Собираешь оставить учителя в таком состоянии?

Но Сянцзян только закатил глаза и вздохнул. Спустя пару шагов он бросил:

– Постой!

У Чан тоже почувствовал неладное: вокруг было подозрительно тихо, словно что-то коварное затаилось и сейчас наблюдало за ними. Последний раз такое затишье предшествовало появлению Лян Фа. Стоило наследнику это вспомнить, и с верхушки логова спрыгнул, плюясь остатками паутины, ладный, запыхавшийся небожитель. Прическа его растрепалась, локоны упали на лицо, в доспехе зияли трещины, – видимо, пришлось попотеть, чтобы самостоятельно выбраться из кокона.

Сянцзян толкнул У Чана и Го Бохая во тьму, возникшую в мгновение ока за их спинами. Вот только в портал вошли трое: мимо наследника прошмыгнула демоница. Оказаться в густой мгле с потерявшим сознание учителем на плече и видящим в темноте врагом – скверная ситуация. У Чан не спешил ступать вперед.

– Верни даочжана! Он мне нужен! Если не преподнесу его матушке – все было зря! – Расстроенный голос звенел то здесь, то там. Невозможно было определить, с какой стороны нападет нечисть. – Я младшая дочь, мне всегда все доставалось последней! Хоть раз в жизни я должна доказать матери, что достойна ее признания! Но если закончится буйство нечисти, я потеряю и силу, и возможность! Я хочу…

– Перехочешь… – еле слышно произнес молодой голос.

У Чан аккуратно уложил повисшую голову наставника себе на плечо и ощутил легкое прикосновение сбивчивого дыхания к шее. Пальцы наследника судорожно впились в узкую талию.

– Я скорее стану несравненным владыкой царства демонов, каких еще ни нечисть, ни небожители не знали, и отдам за учителя свою жалкую жизнь, чем посочувствую тебе!

Духовная сила артефакта высвободилась, и он вспыхнул прямо на поясе наследника. Вокруг учителя и ученика уже рос защитный барьер, когда вопящая демоница накинулась на них. Но сделать ничего не успела: заклинание Сянцзяна, как в прошлый раз, развеялось, и все трое оказались неподалеку от логова. Там уже развернулось красочное сражение. Тьма окружила местность плотным кольцом, а с неба с громким свистом падал град стрел Света. Этой ночью Сянцзян стал чуть могущественнее Лян Фа. И хотя разница в силе была невелика, он наслаждался редким случаем, гоняя небожителя по лесной чаще.

Поддерживая голову учителя, У Чан осторожно положил его на землю. Убрал сбившиеся темные пряди с прикрытых век. Не в силах видеть лицо этого достопочтенного бледным и безжизненным, он обернулся, и глаза его были полны гнева. Паучиха тем временем топталась вокруг барьера. Настроение ее странным образом переменилось, стоило им посмотреть друг на друга. Она с ликованием объявила:

– Я же не хотела убивать этого даочжана, но ты вынуждаешь. Когда вытяну остаток его жизненных сил по духовной нити – заберу с собой. Тебе же не нужно мертвое тело твоего учителя? Вот именно, иначе что ты с ним будешь делать? А мне он и такой подойдет, чтобы объясниться перед матушкой.

От ярости, раздирающей кожу и кости наследника, он ударил кулаком о землю, и внезапно возник раскол. Вот только возник он не на земле, а на безлунном небе. Черное полотно захрустело, как весенний лед над головами спящих рыб.

У Чан понимал, какую именно технику использует паучиха, – обычно таким способом совершенствующиеся делятся с ранеными товарищами силой для залечивания опасных ран. Но тут ее… крадут! Не перерубить духовную нить демоницы в кратчайшие сроки – все равно что подписать наставнику смертный приговор: вначале он утратит свое бессмертие, а после и жизнь. От этой мысли У Чана затрясло. Он молча вынул Байшан и шагнул за барьер.