Спасение Европы

Отряд уходил не по тому маршруту, по которому руссы прибыли сюда, а окружным путем. Лучше дольше ехать по жаре, чем быстро словить стрелу и остыть. Через пару дней, когда стало ясно, что их никто не преследует, князь на привале посоветовался со своими близкими людьми. Говорили они вполголоса, долго, в конце, похоже, все пришли к единому мнению, потому как согласно кивали головами в сторону князя и расходились весьма бодро. О чем они договорились – стало ясно, когда дружина проходила по землям Черниговского и Туровского княжеств. Оказываясь в небольших городках, дружинники Мстислава вдруг рассыпались по улицам и начинали ловить молодых девушек и юношей. Действовали они жестко, быстро. Те сопротивлялись как могли. Кое-где на помощь детям бросались родители. Но куда им против вооруженных до зубов дружинников и воев. А свои-то ратники далече, они уже не придут на помощь, ибо сложили головы в бою с азиатским врагом.

– Ироды!

– Окаянные!

– Что же вы делаете? Руссы вы али кто? – неслись вслед смолянам проклятия жителей.

Да разве этим князя проймешь. А ратникам что – они получили приказ и должны его исполнять. Вообще, какое им дело до княжеских дел? Главное – он спас их от погибели на поле брани, и за это надо благодарить его до конца дней своих. Остальное все – мелочи. Хотя для чего они отлавливали этих молодых людей – почти никто толком так и не понял. Кроме ближайших помощников князя. Все прояснилось, когда дружина привела пять тысяч плененных девушек и юношей в город Друцк. Во всем славянском мире и не только знали, чем он знаменит. Это был центр работорговли. На что давало согласие вольное друцкое вече, состоявшее из разбогатевших на работорговле горожан. И в этот раз люди Всеволода Мстиславовича продали молодых руссов в рабство весьма успешно, поскольку заранее предупрежденные посыльными князя купцы из Риги и Готланда уже прибыли. Они затем перепродадут их в европейских странах, где рабы-славяне ценились особенно высоко.

– Ну, как? – справился Всеволод Мстиславович у своего казначея, когда отдали знакомому купцу последнюю девушку.

– Все отлично, мудрейший князь! – весело сообщил тот. – Мы не только возместили все затраты на совершенный поход, даже получили барыш.

– А как с отпущением грехов? Ты договорился со святыми отцами?

– О да! Митрополиты и Полоцка, и Смоленска отпустили всем нам грехи. Правда, пришлось им передать бесплатно по сотне рабов.

– Это ничего! – одобрительно похлопал князь своего казначея. – Это дело наживное.

Да уж, кому война, кому мать родна.

…На следующий день с утра тыловики монгольского корпуса начали ставить небывало длинный шатер, куда бы мог вместиться весь командный состав армии Субэдэя. Когда дошла очередь до настила, воины караула подогнали к месту стройки пленных русских князей и воевод. К ним пешком, вразвалочку подошел Субэдэй, остановился перед Мстиславом Старым.

– Еще раз, великий князь. Я обещал не проливать вашу кровь. И не пролью. Я буду пировать, сидя на вас, на живых. Пусть весь мир знает, кто должен быть на вершине власти отныне и во веки веков! – Тут он обернулся к следовавшим за ним мингханам, приказал: – Хватайте их и делайте, что надо!

Тысячники, в свою очередь, дали соответствующую команду своим подчиненным. Нукеры тут же начали хватать русских князей и воевод, связав их по рукам и ногам, уложили ровным рядом на землю. Вслед за этим тыловики притащили заготовленные еще с прошлого вечера щиты для настила и накрыли ими всех уложенных на землю пленных.

…Целый день гуляли монголы. Командиры – в шатре, рядовые – вокруг него. Ели от пуза баранину, пили айрак, пиво, более крепкие напитки, конфискованные у аланов. В начальный период сквозь их веселый праздничный гул нет-нет да и доносились из-под настила крики, стоны и проклятия русских князей. Одновременно сидевшие на нем монголы чувствовали толчки снизу, что приводило их в неописуемый восторг. Но время шло, постепенно все стихло, толчки прекратились. А пир продолжался. Победителям сейчас некого было остерегаться.

5

В четверг Сидимер хотел было устроить себе выходной. Не получилось. С утра к нему постучался постовой джандар и доложил, что прибыл посыльный командира передвижного дозора, патрулирующего на участке юго-западной границы. Ясное дело, просто так человека не прислали бы из такой дали. Сидимер приказал впустить посыльного… Выслушав переданное через него донесение, Сидимер и думать забыл о предстоящем выходном, тут же поехал к хану Ильхаму прямо домой. Эльтебер встретил его уважительно, как равного себе человека, пригласил в гостиную. Сам он собирался в баню, соответственно, и одет был по-домашнему. Главное же – находился в благодушном расположении духа.

– Эльтебер, мои люди сообщили, что на реке Калке состоялась жесточайшая битва между объединенной руссо-кыпчакской армией и тремя туменами монголов. Монголы наголову разбили руссов. Подробности ужасающие… – доложил Сидимер и рассказал все, о чем ему только что поведал посыльный командира дозора.