Спасение Европы

Оставив сыновей Сидимера и Эхмета присматривать за кораблями (да и за командой, что тоже важно), Мамут взял с собой Аюну и пятерых самых верных и надежных людей и отправился по давно проторенному личному маршруту в Тебриз. Не прихватил даже проводника, настолько хорошо он знал всю округу. Правда, с помощью Аюны Мамут по дороге нет-нет да и расспрашивал местных жителей о том, что творится сейчас в их краях. А там по всему пути Ардибель – Нейер – Сераб – Бостанабад – Тебриз в то время уже ничего особенного не происходило. Монголы, разгромив Иран и часть Ирака в одна тысяча двести двадцатом году, ушли куда-то – «кто же их знает?» – и пока больше не показывались. В завоеванных городах они войск не оставили. Правда, атабеков, то есть глав, обязали собирать дань для своей армии, что те исполняли беспрекословно. Да и откуда монголам набрать столько сил, чтобы контролировать столь обширную завоеванную территорию. Поняв это, Мамут уже смелее продолжил путь в Тебриз. Здесь ему пришлось изрядно поработать, чтобы заполучить от торговых посредников нужные товары. Нет, на рынках и складах всего было полно, только не прежнего, до нашествия монголов, качества. А Мамут дорожил своим именем и хотел увезти все лучшее. За два месяца ему наконец удалось-таки набрать хорошего товара столько, чтобы загрузить до предела свои пять вместительных галер. Но тут возникла неожиданная загвоздка. Обычно для перевоза товаров до Хазарского побережья Мамут нанимал караван. На этот раз хозяева мулов и лошадей наотрез отказывались от такого, в общем-то, весьма выгодного дела. Не прельщала их даже двойная оплата. Как ни объяснял им Мамут, что он на всем пути не видел ни одного монгола, все были настолько напуганы прошедшими недавно событиями, что даже слушать ничего не хотели. Помог, как это часто бывает, господин случай. Отчаявшись, Мамут решил сам купить лошадей для каравана, хотя такой подвоз товара до моря ему обошелся бы втридорога. А что делать-то? Он поехал на конский рынок, чтобы прицениться, хватит ли ему оставшихся денег на это. И тут увидел знакомого погонщика верблюдов. Тот каждый год перегонял несколько десятков этих замечательных животных, покупаемых его хозяином у арабов, в Индию. Вот и сейчас у него накопилось стадо почти из ста бактрианов.

Оба, давно знавшие друг друга, сильно обрадовались встрече, зашли в чайхану поговорить за чаем о житье-бытье. Все-таки встретить на далекой чужбине хорошо знакомого человека, особенно в создавшейся ситуации, удается не часто.

– Ума не приложу, как мне довести их до хозяина, – пожаловался погонщик по ходу разговора, вытирая пот платком, который достал из-за пазухи халата. – Вот набрали мне стадо из сотни верблюдов. А людей у меня всего-то пятеро со мной. Когда кругом все нормально, этого, конечно, хватает. А ныне? На базаре говорят, что наш прежний путь в Индию перекрыт монголами. Уважаемый Мамут, вот, подскажи, что мне теперь делать? Случись что, я защитить добро хозяина не смогу. А не защищу – он мне сделает секир башка. О, Аллах, за что ты меня так наказываешь?

Мамут хотел было успокоить погонщика, сказать, что монголы на месте не стоят и, возможно, давно покинули те места. Но тут в голову ударило: а зачем? Ведь можно же его стадо использовать!

– Послушай, я знаю безопасный маршрут. Надо просто держаться севернее караванного пути. Я тебе подскажу. Только одно условие. Ты на пару дней завернешь к Хазарскому морю.

– Зачем? – не понял погонщик.

– Завезешь мой товар. Крюк у тебя получится небольшой, зато и стадо сохранишь, и заработаешь немало. Подумай.

Чего тут думать-то? Раз купец не боится возить свой товар по тому маршруту, значит, он, по крайней мере, безопаснее караванного пути. Да и заработать – разве плохо?

Через два дня караван из сотни верблюдов вышел из Тебриза. Двигались очень осторожно. После каждой остановки Мамут посылал своих людей вперед, чтобы разузнать, что там и как. Уйти-то монголы из этих мест, конечно, ушли, но кто знает, что у них на уме. В конце концов – слава Всевышнему! – до моря добрались вполне спокойно. Но не прошло и половины дня после прибытия каравана в хозяйство Алборза, примчался сам ездивший куда-то рыбак и еще издали крикнул:

– Мамут, в одном дне пути отсюда появился монгольский отряд из нескольких джагунов. Говорят, сборщики дани. Они будто бы заметили след твоего каравана и сильно заинтересовались. Вдруг надумают повернуть сюда? Так что торопись с погрузкой и отчаливай. И вы, погонщики, уходите!

Несколько джагунов, то есть сотен военных, – это серьезно. В случае чего о сопротивлении не может быть и речи, хотя у Мамута тоже немало салчи, то есть моряков… Общими усилиями быстро перетащили остатки груза на галеры, и Мамут, даже толком не попрощавшись с другом Алборзом, приказал кораблям отчаливать. Еще раньше смылся и погонщик со своим стадом верблюдов. Когда от берега удалились на несколько миль, впередсмотрящий, иногда оглядывающийся и назад, крикнул:

– Хозяин! Там, на берегу, появились вооруженные всадники. Много!