Спасение Рафаэля Сантьяго

— Все мы слышали слухи о таких существах, — сказала она. — А потом пошли уже не только слухи. В нашем районе бродила одна из таких тварей. Забиравшая маленьких мальчиков и девочек. Брата одного из друзей моего Рафаэля украли и нашли практически на собственном пороге, его маленькое тельце было обескровлено. Мы молились, все мы, матери, молились, каждая семья молилась, чтобы беда прошла. Но мой Рафаэль, он начал общаться с кучкой ребят немного старше его. Хорошие ребята из хороших семей, но немного… грубые, желают слишком показать, что они мужчины прежде, чем по-настоящему ими станут, если вы понимаете, о чем я говорю?

Магнус перестал шутить. Вампир, охотящийся за детьми ради забавы — вампир, у которого есть к этому склонность и ни малейшего желания остановиться, — не был шуткой. Он встретился с глазами Гваделупе твердым серьезным взглядом, чтобы показать, что понимает.

— Они собрали банду, — сказала Гваделупе. — Не уличную, а, ну, чтобы защитить наши улицы от чудовища, как они сказали. Однажды они проследили до его логова, а потом все твердили, как узнали, где он, и как смогли пойти за ним. Я должна была… Я не обращала внимания на разговоры мальчишек. Я боялась за своего младшего мальчика, и все это казалось игрой. А потом Рафаэль и его друзья… они исчезли несколько ночей назад. Они и раньше отсутствовали всю ночь, но на этот раз… на этот раз слишком долго. Рафаэль никогда не заставлял меня так волноваться. Я хочу, чтобы вы выяснили, где этот вампир, и разыскали моего сына. Если Рафаэль жив, я хочу, чтобы вы его спасли.

Если вампир уже убивал человеческих детей, то кучка подростков, следующих за ним, будет для него, как доставленные к двери конфеты. Сын этой женщины мертв.

Магнус склонил голову.

— Я попытаюсь выяснить, что с ним произошло.

— Нет, — сказала женщина.

Магнус осознал, что поднял взгляд, захваченный ее голосом.

— Вы не знаете моего Рафаэля, — сказала она. — Но я знаю. Он со старшими ребятами, но он не таскается за ними. Они его слушают. Ему только пятнадцать, но он силен, быстр и умен, как взрослый мужчина. Если кто-то один из них и выживет, то это будет он. Не ищите его тела. Спасите Рафаэля.

— Даю вам слово, — пообещал ей Магнус.

Он торопился уйти. Перед визитом в отель Дюморт, место, которое оставили смертные и преследовали вампиры с 1920 года, место, где исчезли Рафаэль и его друзья, у него были и другие просьбы. Жители Нижнего мира знали вампира, так грубо нарушившего Закон, даже если и надеялись, что вампиры сами уладят это между собой, даже если другие представители Нижнего мира еще не решили отправиться к Сумеречным охотникам.

Гваделупе схватила Магнуса за руку прежде, чем тот ушел, и вцепилась в него пальцами. Ее манящий взгляд превратился в умоляющий. У Магнуса было возникло ощущение, что эта женщина никогда не стала бы умолять ради себя, она была на это готова только ради своего мальчика.

— Я надела ему на шею крестик, — сказала она. — Падре из Святой Цецилии дал мне его своими руками, а я дала его Рафаэлю. Он маленький и выполнен из золота, вы узнаете его по нему. — Она судорожно вздохнула. — Я дала ему крестик.

— Тогда вы дали ему шанс, — произнес Магнус.

* * *

За сплетнями о вампирах ходить к феям, за сплетнями о феях — к оборотням, и не сплетничать о вампирах, иначе они укусят тебя за лицо — таков был девиз Магнуса.

Ему довелось знать одну фею, которая работала в ночном клубе Лу Уолтерса «Латинский Квартал», в захудалой и голой части Таймс-сквер. Раз или два Магнус приходил сюда к Мэй Уэст и замечал хористку, фейские крылья и аметистово-бледную кожу которой закрывали чары. С тех пор они с Ивел дружили — насколько можно дружить с дамой, которая нужна только для информации.

Она сидела на ступенях, уже в костюме. Виднелось большое количество бледно-лиловой плоти.

— Я пришел, чтобы поговорить с феей о вампире, — низким голосом произнес он, и она рассмеялась.

Магнус не мог засмеяться в ответ. Он чувствовал, что еще не скоро сможет избавиться от воспоминания лица Гваделупе, когда та цеплялась за его руку.

— Я ищу мальчика. Человека. Скорее всего, его забрал один из кланов Испанского Гарлема.

Ивел пожала плечами — изящное и плавное движение.

— Ты же знаешь вампиров. Это мог быть кто угодно из них.

Магнус замешкался, а потом добавил:

— Дело в том, что вампиру нравятся очень молодые.

— В таком случае… — Ивел захлопала своими крыльями. Даже самому бесчувственному представителю Нижнего мира не нравится мысль об охоте за детьми. — Возможно, я что-то слышала о Луисе Карнштайне.

Магнус жестом показал, чтобы она продолжала, облокотившись и сдвинув шляпу назад, чтобы фея могла говорить ему на ухо.

— До сего момента он жил в Венгрии. Он стар и могущественен, вот почему леди Камилла радушно приняла его. И у него есть особое пристрастие к детям. Он считает, что их кровь чистейшая и самая сладкая, как и то, что молодая плоть самая нежная. Из Венгрии его изгнали смертные, которые нашли его логово… которые нашли в нем всех детей.

Спасти Рафаэля, подумал Магнус. Эта задача казалась все более и более невыполнимой.