Спасения нет

Теано передала ей картинку еще одной торпеды на подходе к астероиду Дестену. Ген 8 Обороны Альфа принял командование над МГД-камерами и сплел вокруг астероида огненную сеть. Боеголовки торпеды взорвались, не достигнув цели.

Еще десять минут спустя, когда к цели подходила восьмая торпеда, оликсы изменили тактику. Первая боеголовка детонировала, едва соприкоснувшись с плазменным циклоном. Она на миг создала крошечный проход, в который попыталась шмыгнуть вторая. Просто не успела.

— Долгая будет ночь, — заметила Гвендолин.

Секс у них в этот раз получился не из лучших. Но все же это был секс — то, что ей требовалось. Горацио, кончив, почти сразу уснул, оставив ее перебирать сверхсекретные файлы, добытые через связи в ГПК и у членов семейного совета. Раз взглянув, увидев оликсов во всей красе, спать она уже не могла. И подозревала, что никогда не сможет.

Сейчас, через четыре часа после того, стоя на балконе в толстой кашемировой шали цвета морской волны, она вместе с Горацио разглядывала обескураживающе тихий город. Под ней ленточкой вился по блестящему мокрым илом ложу бурый ручеек — все, что осталось от Темзы. После того как щит надежно перегородил реку на западе, все оставшиеся в городе воды стекали под уклон к востоку и там бессильно плескались у восточного края щита в поисках выхода к морю. Здесь, в Челси, без воды остались модные плавучие дома, вкривь и вкось набросанные теперь у причала. В обычное время к этому часу над баржами висели бы стайки дронов, высматривая с высоты открытые воздушные коридоры над городом. Этим утром голуби и попугаи стали полными хозяевами своих исконных владений, впервые за полтора столетия превзойдя числом механических соперников. Лишь редкий полицейский монолет, паря над линией крыш, доказывал, что оликсы за ночь не похитили все население Лондона.

Теано подбросила ей тонкий, как белая паутинка, график, направив взгляд Гвендолин на южный край неба, где всю ее жизнь ободряюще светилось созвездие МГД. Городской щит преломлял лучи низкого солнца, размазывал розовато–золотистое сияние по всему куполу, как растекается лунный свет по полночному озеру. Все же сияние было не таким ярким, чтобы затмить протянувшуюся вдоль горизонта звездную полосу. Они были на месте, светили, утешали — россыпь искорок, аккуратно расставленных на орбитальной дуге за Нептуном.

На линзах она видела продолжение торпедной атаки. За последние четыре часа было атаковано 119 из 3500 астероидов. Оликсы упорно оттачивали тактику: теперь несколько боеголовок подрывались синхронно, чтобы пробить в буферном слое плазмы проход для других. Прием не давал большого успеха — только в одном случае из семнадцати астероид удалось уничтожить, да и то скорее удачей, чем точным расчетом. Однако на стороне оликсов был закон больших чисел. По сведениям от семейного совета, они располагали практически неограниченными ресурсами. Рано или поздно МГД-астероиды будут уничтожены. Это всего лишь вопрос времени.

Горацио, поднося к губам чашку кофе, другой обнял ее.

— Который из них Кайли?

Теано высветила для нее нужную звездочку, все еще ровно горевшую в небе.

— Вон тот. — Может, она показала не слишком точно, но, во всяком случае, в нужный момент он будет смотреть в нужную часть неба. — По–моему, это называется «призрачный свет». Он четыре часа как погас, а мы еще видим.

— Звездочка, гори, гори… — пробормотал Горацио. — Теперь–то я знаю, о какой звездочке речь.

Теано запустила для Гвендолин обратный отсчет. Надев пару темных очков от Раббиани — последний крик на небесных курортах, — она протянула Горацио другую пару, от Зароки.

— Без них нельзя, — пояснила она, стараясь не улыбаться при виде сверкающей блестками оправы на его лице.

На последней секунде у нее сжалось в груди. Выглядело это, будто в небесах перегорела старомодная стеклянная лампочка — только вспышка ее затянулась на несколько секунд. И в глазах, несмотря на солнечные очки пятого уровня защиты, плясали пурпурные блики.

— Черти полосатые! — воскликнул Горацио. — Сколько же мы хватанули радиации? Если свет такой яркий…

— Ничего с нами не случится. Не забывай, до него тридцать а. е., оттого свет и шел до нас так долго. От остатков гамма–излучения нас вполне защитит атмосфера и щит.

— Ну, если ты уверена.

Она сняла свои «Раббиани» и вымученно улыбнулась ему.

— До фейерверка Яната еще полтора часа. Да и смотреться он будет куда тусклее. Наверное, просто на минутку удвоит яркость. — Она опустила взгляд на пугающе пустую набережную. — Зато это зрелище, думаю, соберет зрителей.

Обернувшись, Гвендолин увидела у балконной двери Крину в зеркальной защитной ленте на глазах. Когда та сняла защиту, лицо ее ничего не выражало. Вроде бы профессионально, но Гвендолин угадывала в том следствие потрясения. Вчера вся планета задыхалась в потоке новостей, судила и рядила и основательно сомневалась. Сегодня действительность тяжело обрушилась всем на головы.

На кухне Горацио взялся разбивать яйца в большую кастрюлю с медным дном, а Гвендолин бросила в хлебопечку свежий брикетик теста.