Спасения нет

— На все. Ген 8 Тьюринги еще разрабатывают график введения, но первым под него попадут материалы для печати продовольствия и энергия для пищевых принтеров. Уже поговаривают о введении общественных кухонь — «принесите ваши ингредиенты, вам их приготовят». Это намного экономичнее, чем ток для пяти миллиардов отдельных кухонь.

Гвендолин виновато покосилась на блистающую обстановку своей переполненной гаджетами кухни.

— Ладно, это даже выглядит разумно. Но, Луи, зачем?

— Не понял?

— Зачем стараться? Если, как только подойдут корабли Избавления, игре конец?

— Мы не сдаемся, мам. С нами работают люди — умные, могущественные люди, много осведомленнее нас. Они составляют планы войны с этими ублюдками. Безумные планы. Может быть, адски безнадежные. Но это лучше, чем ничего, правда?

— Да.

— Все зависит от того, способны ли корабли Избавления взломать городские щиты, не убив людей под ними. Если нет, города в безопасности, а тогда открывается огромное поле возможностей.

— Луи, уж не вообразил ли ты себя этаким бойцом Сопротивления?

— Нет, мам. Но, прошу тебя, будь готова к тому времени, когда я с тобой свяжусь.

— Буду готова. Я умею путешествовать налегке. Или вовсе безо всего. Пока со мной ты и твой отец, мне больше ничего не нужно.

— Налегке — это хорошо. Военное положение означает, что к тому времени, как подготовят Нашуа, движение по Лондону, в частности к работающим филиалам «Связи», будет затруднено. У нас сейчас на весь Лондон всего десять действующих центров.

— За нас не беспокойся. Крина прекрасно знает свое дело. Она нас доставит, куда потребуется, не сомневайся.

— Только постарайтесь не попасть в беду, ладно? Я добуду вам с папой летучее ап–такси.

— Луи, я их терпеть не могу! Они небезопасны. В Пекхеме месяц назад бандиты сбили такое.

— Ладно. Дай время, что–нибудь придумаю. У «Связи» есть свои военизированные силы, а у них укрепленные машины, с виду как обычное такси.

— Хорошо–хорошо. Тебе нельзя за нас волноваться. У тебя работа. Работай, и работай хорошо.

— Спасибо, мам. А вы с папой готовьтесь к выходу. Как узнаю точнее, я с вами свяжусь.

— Я горжусь тобой, Луи. Мы оба гордимся.

— Люблю тебя, мам.

Когда связь прервалась, она смахнула с глаз глупые слезы. И взяла за руки Горацио.

— Надежда есть, — сказала она ему. — Для Земли есть надежда. Ее немного, и, может быть, она не переживет прибытия этих поганых кораблей Избавления, но пока нам есть на что надеяться. И в том числе на нашего сына.

Лондон июня 2204 года

Ночью отключили основное питание, дом перешел на резервные аккумуляторы. Ток теперь шел только на то домашнее оборудование, которое домашний Ген 5 Тьюринг признавал необходимым: большая голосцена «Банг–и–Олафсен» в гостиной в список не попала. Олли с Аднаном пришлось его переправить, вычеркнув Клодеттино дерьмо из ванной и кухни вместе с автоматическим распылителем для поливки орхидей в оранжерее. С приоритетами у этой женщины серьезные проблемы, решил Олли. А вот теперь электричества хватит на неделю работы качественной сцены. Вообще–то Олли не хотелось бы застрять в этом доме на целую неделю. Было в нем что–то жуткое — то ли декор, то ли происходящее в спальне наверху.

Против этой жути имелось только одно средство, так что пока Аднан окончательно разбирался со списком приоритетов для резервного питания, Олли бережно вскрыл оставшиеся таблеточки зеро–нарка и еще немножко их подрезал. Теперь они годились для постоянного приема и сулили непреходящее блаженство на ближайшие несколько дней. Места для обзора были как нельзя лучше, и, смягчив удар вторжения наркотическим буфером, они с Аднаном устроились наблюдать конец света в высоком разрешении и ярких красках.

Они раскопали в нижней сети потрясающую битву за астероиды, наполнившую притемненную гостиную мощными световыми вспышками с наложенной поверх графикой. Они ликующе орали, когда торпеды пришельцев сгорали в плазменных протуберанцах, они разочарованно взвыли, когда мерзавцы, скоординировав взрывы своих боеголовок, пропихнули одну сквозь защиту. Олли наслаждался зрелищем — едва ли что другое смогло бы вытеснить из его головы мысль о неотступно охотящейся за ними полиции.

Они вышли в сад с высокой изгородью, безупречно подстриженными кустами и тошнотворно сладким запахом роз, задрали головы к размазанному щитом небу, высматривая узкое созвездие МГД. Вспышки сжигающих торпеды плазменных выбросов в первые несколько раз смотрелись потрясающе, но скоро наскучили, и они вернулись в дом, задернув шторы, чтобы солнце не портило проекцию сцены. Олли сходил в оранжерею навестить Ларса. Здоровяк как раз зашевелился — прошло действие седативных, и Олли, усадив его, заставил выпить немножко супа — точнее, размолотых в блендере остатков сэндвичей с беконом, которые Аднан развел молоком. Одурелому Ларсу было все равно. Правда, между глотками он все еще откашливался сгустками крови — меньше, чем раньше, что Олли счел за хороший признак.

— Что там творится? — хрипло спросил Ларс, допив кошмарную жижу.