Спасенная любовью

– А еще я думаю, – продолжала Арианна, – что после того, как я узнала о существовании его любовницы, они боялись, что если я поеду домой, то не вернусь обратно. – Она пожала плечами. – Может быть, я и не вернулась бы, тогда бы их это очень унизило.

Брайан выругался себе под нос.

– Похоже, они никогда не задумывались о том, как этот негодяй с вами обошелся. Они ни разу не подумали о том, как вы страдали.

Услышав в его голосе гнев, Арианна посмотрела на него с удивлением.

– Да, но я ведь была его женой, а жены должны терпеть, разве нет?

– Если бы мужья женщин из моего клана обращались с ними так, как Клод с вами, им бы очень не поздоровилось. И вот еще что: если бы какую-то из этих женщин предал муж, а его родня попыталась бы свалить вину на нее, эта родня была бы послана далеко и надолго.

Арианна усмехнулась.

– Да, большинство женщин моего клана так бы и поступили. – Она вдруг нахмурилась. – Вообще-то довольно странно, что никто из моих родных за мной не приехал. Я им писала, что мне приходится выносить. То, что сделал Клод, должно было привести их в ярость.

Арианна чувствовала себя покинутой родственниками, и ей было трудно это понять, трудно найти довод, который бы помог ей их оправдать.

– Вот как? Скажите, свои письма к родным вы передавали кому-то из людей вашего мужа, чтобы они их отправляли? – Арианна побледнела, ее глаза широко раскрылись. Брайан кивнул. – Я подозреваю, что ваши письма перед отправкой читали, и те, в которых вы писали о том, как плохо с вами обращаются, отправлялись прямиком в огонь. – Брайан сжал кулаки, борясь с настойчивым желанием заключить ее в объятия и облегчить ее боль и горечь, которые он читал на милом лице. – У вас ведь было богатое приданое, не так ли?

– Да, довольно богатое. И им оно было очень нужно, потому что они слишком много тратили.

Глаза Арианны защипало от слез. Это не должно было стать таким болезненным потрясением. В семье Клода ее явно не приняли с распростертыми объятиями. Мужчина, за которого она вышла замуж, по-видимому, никогда ее не любил. Теперь Арианна знала и другое: если бы у нее родился ребенок, он бы тоже не был всецело принят семьей ее мужа. Ей самой не верилось, что она могла быть такой наивной и так доверять им. Людям, которые обращаются с кем-то так, как они обращались с ней, доверять нельзя. Хуже того, она допустила мысль, что всем ее родственникам безразлично, как с ней обращаются, и это поселило в ее сердце недоверие к родной семье. Этого она Люсеттам никогда не простит.

– Ну, моим родным это не понравится, – прошептала она. – Ох, да что я говорю, они придут в ярость, когда узнают, как меня обманули, да не только меня, их тоже. Услышав, что вся эта чертова семейка обращалась со мной плохо и украла мое приданое, они будут просто в бешенстве.

– Как вы думаете, они захотят воевать с Люсеттами?

– Они захотят, но, думаю, в конце концов дело ограничится войной слов и требованием вернуть приданое. Дело в том, что между их семьей и нашей есть родство, и кровное, и через брак. В каком-то давнем поколении. Мой брак должен был возобновить эту связь. И в семье Люсеттов есть очень хорошие люди. Им я тоже писала. – Арианна вздохнула. – Подозреваю, что эти мои письма тоже отправились в огонь, и именно поэтому я никогда не видела тех Люсеттов, с которыми встречалась раньше, тех, которые более тесно связаны с моим кланом.

Брайан уже собирался сказать, что он думает о том, как с ней обращались Люсетты, как вдруг услышал стук копыт приближающихся лошадей. Он тут же взял Арианну за руку и потянул, поднимая ее.

– Нам нужно уходить!

Арианна поспешила сесть на лошадь.

– Думаете, это они? – спросила она.

– Да, подозреваю, что они. Заезжайте за деревья, там нас не заметят. Я хочу их увидеть, чтобы знать точно. Но даже если это не они, думаю, лучше, если мы не будем попадаться на глаза. Не нужно, чтобы кто-то мог рассказать, где нас видели.

– Но если они проедут мимо нас так близко, неужели они нас не увидят?

– Они по другую сторону ручья.

Арианна и Брайан заехали в тень деревьев. Арианна наклонилась вперед и погладила кобылу по шее, пристально глядя на другую сторону ручья. Потом закрыла глаза и напряженно прислушалась. Наконец она услышала то, что еще раньше услышал Брайан. По другому берегу ручья определенно ехали всадники. Ее поразило, насколько острый у Брайана слух. Она бы сама сидела у всех на виду и, вероятно, не слышала бы их приближения. Она открыла глаза и снова стала смотреть на противоположный берег. Всадники появились в поле зрения. Амиэля она сразу узнала. Этот человек сидел на лошади с таким же ледяным высокомерием, какое демонстрировал постоянно, когда имел дело с другими людьми. Арианна сочувствовала бы слугам Люсеттов, если бы они чуть ли не все до единого не презирали ее и мальчиков точно так же, как родня Клода.

Им явно не повезло с хозяевами, но это не оправдывало их черствость. Клод вел себя с ней бесчувственно, его родители – точно так же, но Амиэль был еще и жесток. Арианна с самого начала увидела это в нем.