Спасенная Пришельцем

Услышав мой смех, Задеон успокоился и стал менее напряженным. Перестав шипеть на потолок, он одарил меня полуулыбкой, заставившей меня засуетиться с новой одеждой, словно там были какие-то ворсинки и нити, которые мне нужно было сорвать.

Некоторое время Задеон позволял мне избегать его, не нарушая молчания, пока я не начала искать место, где могла бы сесть.

— Сюда, — позвал он.

Я подняла взгляд, наблюдая, как с помощью острого когтя Задеон разрезал манжеты своей рубашки, чтобы ее стянуть, при этом не снимая кандалы.

Сложив ткань, он, — вероятно, догадавшись, что мне было бы неловко находиться так близко к нему, — аккуратно бросил материю на пол.

— Спасибо, — пробормотала я.

И да, пол был неудобным, причиняя мне боль; тем более здесь уже долгое время никто не убирался, а ведь я только отмылась, по крайней мере, внешне. Этот пришелец не причинил мне вреда, стараясь изо всех сил быть… милым.

Меня грозила захлестнуть меланхолия.

— Ты не мог бы поговорить со мной? — спросила я, мой голос прозвучал очень тихо.

В ответ раздалось тихое ворчание. Как я поняла, мне удалось удивить Задеона… или порадовать. Я не смогла точно определить.

— О чем?

— Расскажи что-нибудь. Поведай о себе. Только не останавливайся… твой голос… — «Такой приятный, я могла поклясться, что ранее уже слышала его». — Действительно успокаивает, — неуверенно закончила я.

Какое-то время Задеон молчал. Но затем все же заговорил:

— Гладиатор не может сражаться вечно. Технически, я молод, чтобы оставаться столь же совершенным на ринге, каким являюсь сейчас. Но сражения иногда проходят очень тяжело.

Его пальцы пробежали по длинному выпуклому шраму на животе. На мгновение задумавшись, он коснулся двух рваных отверстий в ухе, которые выглядели так, будто нечто с большими клыками пыталось его откусить.

Я сглотнула от этой мысли.

«Что пережил этот парень?»

— К тому же это влечет одиночество.

Видимо, Задеон считал это преуменьшением, потому что его хвост присоединился к разговору, выдавая все мысли своего хозяина и как бы заявляя: «ладно, все еще хуже…». Задеон решил уточнить:

— Полное одиночество. У гладиатора много поклонников, но совершенно нет друзей. К тому же я редко навещаю свою семью.

— Зачем ты сражаешься?

Я услышала тихий шлепок и оглянулась, отметив, что его хвост приземлился рядом с моей головой. Затем тот вновь поднялся, чтобы снова упасть рядом со мной. На кончике хвоста была какая-то окантовка, которая издавала глухой стук, когда соприкасалась с полом.

— Даже в те дни, когда мне кажется, что я уже ничего нового для себя не открою, то все равно слышу толпу. Их радостные возгласы еще долго звучат в моей голове. А звуки полного стадиона… ощущение этого. — Он покачал головой. — Я участвовал в сотнях сражений, но каждый раз они заставляют мое сердце биться сильнее.

Задеон рассказал мне о своей семье и о гладиаторских боях, затем завуалированно намекнул, хотя я так и не поняла на кого, о своих чувствах к женщине, которую любил. Очевидно, он любил ее и наблюдал за ней издалека всю свою жизнь… но она, кажется, не знала об этом.

«Как грустно».

Мне снова пришлось потереть свою грудь.

Я с восторгом ловила каждое слово Задеона, его голос действовал на мой разум и душу словно бальзам. Поэтому я и сама удивилась, когда из моего рта вырвался вопрос:

— Что со мной будет?

Я так неловко перебила Задеона, что замахала руками, чтобы предотвратить его ответ.

— Забудь о том, что я спросила. Я не готова это услышать. Просто… прости, продолжай говорить. Пожалуйста.

Хвост приземлился еще ближе ко мне.

— Мне хотелось бы попросить тебя подойти сюда… прав ли мой инстинкт, утверждая, что ты не найдешь утешения, пока я не обниму тебя?

Было ясно, что Задеон ожидал от меня отрицания, утверждения, что его инстинкт ошибочен, но ведь он был совершенно прав.

Какая-то часть меня хотела вскочить и свернуться калачиком у него на коленях… безумие, но сама мысль о его руках казалось безопасной и успокаивала…

Задеон рассеянно поднял руку и вырвал из себя что-то похожее на изогнутую чешую. Он перекатывал ее между пальцами, как гитарный медиатор.

Мертвая чешуйка сразу потеряла естественный блеск, который сохранялся на его коже, став какой-то тусклой.

И эта тусклость напомнила мне о них.

«Флешбек».

«Ощущение их чешуи под моими ногтями, потому что я пыталась вырваться из их хватки…»

Я затрясла головой, чтобы прогнать воспоминания.

Губы Задеона были плотно сжаты… не из-за разочарования, а из-за печали.

— Все в порядке. Слишком рано.

Слишком рано? Воспоминания никогда не исчезнут.

Через мгновение он снова заговорил, и я заснула под убаюкивающий звук его голоса.

Но снова проснулась от собственного крика.

На этот раз Задеон выдернул из стены две цепи.

Глава 6

КЭЛЛИ

Тяжелые наручники, похоже, должны были сдавливать его запястье, независимо от того, насколько был большой и толстый сустав.

Но это не так.