Спасенное сердце

— Этот крест был заклеймен на моем животе отвратительными и пагубными мужчинами, но также этот символ есть в моем сердце, образно, конечно же. Я ребенок Господа, которым дорожу, Христом, которого люблю и любила безумно.

Закрыв глаза, я втянула вдох и меня затошнило. Чем больше она говорила, тем сильнее я чувствовал, как она отстранялась. Я знал, что быть вместе будет сложно... я не думал, что это будет невозможно.

Я был убийцей.

Преступником.

И когда ты Палач, у тебя нет времени на религию.

Лила опустила свое платье, и ее лицо исказилось, будто от боли.

— Вся моя жизнь состояла из служения Господу. — Ее блестящие от слез глаза встретились с моими, и она сказала: — Кай... Я не знаю кто я, без своей веры.

В ее голосе звучало отчаяние, как будто он ждала, что у меня был гребаный ответ, но я его не говорил.

Лила плакала у меня на груди. Вскоре она устала, выплакалась, все еще восстанавливаясь от повреждений. Молча мы поехали домой, где я отнес ее в кровать. Мы трахались медленно. Затем она уснула на моей груди.

Я не спал. Моя голова была забита тем, что она сказала.

Ты мой белый голубь. Ты наполняешь меня миром любви и преданности.

Но она не знала себя без веры...

Забавно, учитывая, что я не знал, кто я без нее. Сучка изменила меня. Раньше я не заботился о женщинах ни на йоту, а сейчас благословлял проклятую землю, по которой она ходила.

Я притянул Лилу ближе к груди, вдохнул ее ванильный запах и прижал крепче, потому что то, что я собирался сделать, не удержит ее со мной навсегда.

В действительности я был чертовски уверен, что это полностью отдалит ее от меня.

Но для моей женщины, сучки, которую я безумно любил, все должно быть закончено. Она наконец заслуживала счастья, даже если это означало, что я должен был пожертвовать своим.

 

25 глава

Кай

— Т-ты ув-уверен, ч-что это с-сработает?

Прислонившись к грузовику Стикса, я пожал плечами, мы оба выдохнули струи дыма.

— Я не уверен ни в чем. Я знаю только, что последние несколько дней, с тех пор как я привез свою женщину домой, она тихая и постоянно думает. Она хочет этого. Нуждается в этом. — Я посмотрел на Стикса. — Также ей нужны ее сестры. Только они понимают. Черт, насколько мы знаем, они чувствуют то же самое.

Стикс бросил окурок на землю, и его ботинки захрустели на гравии у наших ног. Он встал передо мной, на его мрачном, напряженном лице было беспокойство.

— Я... Я н-не х-хочу п-потерять Мэй из-за этого.

Я уставился на свой коттедж и вздохнул.

— Мэй выбрала эту жизнь. Ты в безопасности.

Стикс положил руку мне на плечо и поднял ее, чтобы дважды похлопать мне по щеке. Ему не нужно было говорить. Я слишком хорошо знал своего брата, чтобы быть уверенным, что он понимает, отчего я собирался отказаться.

— Н-никогда н-не в-видел т-тебя т-таким п-прежде, б-брат, — сказал Стикс, протягивая мне еще одну сигарету.

— Раньше мне было нечего терять, Стикс. Ничто не могло разрушить меня так, как потеря Ли.

Зазвонил телефон Стикса, сигнализируя, что Мэдди с Мэй. Мэдди не покидала квартиру месяцы, кроме того раза, когда проведывала Ли после похищения. Это привело к тому, что Мэдди обнаружила уход Лилы и то, что она порезала себя в баре. После этого Мэдди не смела выходить. Но сейчас она жила со Стиксом и Мэй в их коттедже, и Мэй очевидно убедила Мэдди поехать с нами сегодня.

Стикс открыл дверь грузовика и сказал:

— В-встрет-тимся т-там.

Я оттолкнулся от грузовика и пошел к дому. Лила убиралась, напевая про себя, одетая в платье с длинными рукавами. Оно больше облегало, чем те, что она обычно носила, и демонстрировало ее потрясающую фигуру. Также она носила байкерские ботинки по щиколотку. Ее короткие светлые волосы были не расчесаны, но выглядели чертовски круто, и она вытирала со столешниц. Но лучше всего был мой патч на ее спине, ее кожаный жилет гордо гласил: «Собственность Кая».

Мое сердце ухнуло в желудок, когда я смотрел на нее. Я задавался вопросом, был ли это последний раз, когда я видел ее вот так. Сделав вдох и услышав, как грузовик Стикса поехал по нашей грязной дороге, я понял, что настало время все прояснить.

Подойдя к Лиле, я обнял ее за талию, и она подпрыгнула, затем сняла свои перчатки.

— Кай! — рассмеялась она, повернулась и обняла меня за шею. Она прижала свои губы к моим и уткнулась в мою шею. — М-м-м... ты так хорошо пахнешь. Как масло и сигареты.

— И это хорошо? — спросил я хрипло.

— Очень хорошо, — прошептала она. — От этого я чувствую себя в безопасности.

Мой желудок сжался, и я прижал ее ближе.

Лила задержала дыхание, затем отстранилась, посмотрела мне в глаза и спросила:

— Ты в порядке, Кай?

Обхватив ее лицо в колыбель своих рук, я подтолкнул ее к столешнице. Мои губы обрушились на ее, и через секунду, я приподнял ее платье, сорвал трусики и ворвался своим членом в нее.

— Кай... — застонала Лила, схватив меня за волосы, ее голая задница была на гранитной столешнице. Я не дал ей и шанса сказать что-нибудь еще, когда вбивался в нее, ее киска стала влажной и сжимала мой член.