Спаси меня!

Всего было три вида униформы. Спортивная одежда, состоявшая из брюк, шорт, куртки и пары футболок. Костюм на выход: в нем девушки выезжали на различные мероприятия кастинга. Комплект завершало домашнее платье – широкий балахон из мягкой ткани, к которому прикладывался поясок. Вечерних нарядов не было. Алина сначала удивилась, но потом сообразила, что если они понадобятся, то их возьмут напрокат в Доме моделей. Из своих вещей разрешили оставить только нижнее белье и зубную щетку.

Сначала смена одежды вызвала шок и даже недовольство, но вскоре девушки оценили ее удобство и перестали ворчать. Через три дня все привыкли к новому виду друг друга. Чтобы они не путали одежду, на груди каждого наряда белел приколотый бейджик.

Дни потянулись однообразные. Подъем, пробежка, гимнастика, завтрак. Затем тренажерный зал или студия. Рудольф и Юля вели себя с кандидатками корректно. Менеджер не распускал руки и не подмигивал. Он делал вид, что девушки его абсолютно не волнуют. На душе у Алины стало спокойнее. Тревога пропала. Ей даже понравился строгий режим и занятия. У нее никогда не было такой наполненной событиями и интересной жизни. 

Алина удивлялась тому, что их не учили специальным танцам. Так, всему понемногу. Чаще они отрабатывали движения. Казалось, что хореографу совершенно неинтересно, с какими навыками девушки пришли на кастинг. У него была своя задача, которая пока оставалась загадкой. 

Отработкой движений занимались до изнеможения. Стоило только раз споткнуться или не попасть в такт музыки, как строгая хореограф била по ногам указкой. Скоро у всех девушек краснели полоски на икрах. Алину возмущало такое бесцеремонное обращение с кандидатками, но в то же время она понимала, что нянчиться с ними никто не будет. 

Через три дня пришло новое испытание: им запретили разговаривать по-русски. Кто не справлялся с поставленной задачей, наутро исчезал. Торжественных разборов в холле, как в первый день, больше не было. Просто утром не досчитывались одной кандидатки и все.

Также тихо ушла из их комнаты рыженькая Лена. С введением запрета на русский язык выяснилось, что девушка почти не владеет английским. Тяжело приходилось и Алине. На бытовом уровне она говорила хорошо, но более сложные предложения понимала с трудом. Помогала Маша. Где-то жестом, где-то взглядом, а то и ответит за Алину. Маша оказалась хорошей и преданной подругой. Вдвоем легче было переносить тяготы обучения и проживания.

Первые дни в квартире жили дружно. Но по мере того, как девушек становилось все меньше, а день «Д» приближался, началась закулисная борьба. Кризис наступил на восьмые сутки. В общежитии их осталось половина. Алина спустилась на завтрак и не нашла свою тарелку. Она оглядела стол, но соперницы ели молча и старательно отводили глаза. За эти дни она, конечно, привыкла к скудной и диетической еде, но остаться совсем без завтрака было тяжело.

– Верните мою тарелку, – тихо, так, чтобы ее не услышала Марина, сказала она по-русски и посмотрела на Светлану, высокую брюнетку с глубокими черными глазами. Именно она часто вела себя грубо по отношению к кандидаткам. Вообще, эта яркая южанка (Алина предполагала, что девушка приехала с Кавказа) создала вокруг себя касту почитателей, в которую не входили Маша и Алина.

– А пошла ты… лесом, – оглянувшись, прошипела Светлана.

– Speak English! – прикрикнула на соперниц Марина, которая неожиданно материализовалась в дверях. Алина поражалась великолепному слуху надсмотрщицы. Прежде чем что-то сказать, она всегда оглядывалась.

– It she! – сразу показала пальцем на Алину одна из приспешниц Светланы.

– It not I! – покачала головой Алина, а Маша пнула под столом Свету.

Та вскочила с места и пошла грудью на Марию. Девушки вскочили. Никто первый не решался начать драку.

– Ну, что, кобыла, встала! Давай. Посмотрим, кто кого! – закричала Светлана по-английски.

Алина ее с трудом понимала. Только чувствовала, что она сейчас оскорбила Машу. Она сделала шаг вперед, чтобы защитить подругу, но та толкнула ее на стул. Алина с размаху села – стул наклонился, и она упала на пол.

Но никто не обратил на нее внимание. Все были сосредоточены на намечающейся драке. Удивительно было то, что Марина и Таня не пытались остановить скандал. Услышав крики в кухне, из холла на втором этаже спустился Рудольф и тоже молча наблюдал за соперницами.

– О, нашлась тут командирша! – задорно крикнула Маша, увидев, что наблюдатели не собираются вмешиваться. – Да я таких повидала на своем веку. Попробуй, узнаешь мои коготочки, – она вытянула руки и пошевелила пальчиками с роскошным маникюром. Алина знала, что ногти у Маши жесткие, как дерево.

– Свет, – потянула за руку подругу одна из свиты, – пошли, не связывайся. Мы по-другому с ними разберемся.

Та еще постояла, сжав кулаки, фыркнула и ушла к себе. Алина выпила остывший кофе, а потом весь день мечтала об обеде.