Спаси меня

Гарри никогда не предполагал, что может оказаться геем. Не всерьез, во всяком случае. В Хогвартсе были такие, с кем все было ясно - они были предметом отдельных обсуждений и небольших дружеских подколок. Он не испытывал враждебности по отношению к голубым, но испытывал некоторый дискомфорт. Он всего лишь целовался с Джинни… не считая нескольких легких поцелуев с Чжоу, после чего она имела привычку впадать в истерику, оплакивая Седрика. Пожалуй, ему нравилось, но к Джинни он относился скорее как к сестре, нежели как к подружке.

События шестого курса, особенно смерть Альбуса, положили конец его романтическим побуждениям, а смерти Джинни и Гермионы сделали еще более замкнутым, окончательно убедив Гарри, что близкие ему люди обязательно становятся мишенями для его врагов. Он ушел к Уизли, которые уже были под прицелом, и охранял их дом от нападений так надежно, как только мог, надеясь сохранить жизнь тем немногим людям, о которых он заботился. Поскольку уцелевшие Пожиратели Смерти не только не смирились с гибелью Волдеморта, но и продолжали одержимо воплощать чаяния своего хозяина даже после оглушительного и абсолютного поражения, они всегда могли напасть на дорогих ему людей. С тех самых пор секс и сексуальность были последними вещами, занимавшими сознание Гарри, их отодвинули в сторону разработки тактики сражений, усовершенствование заклинаний, тренировки… присмотр за Молли и Артуром.

С некоторыми вещами все было ясно. Несомненно, что-то в этом «новом» Драко привлекало интерес Гарри. Поттер внимательно наблюдал за ним, за его поступками, они много разговаривали. В то время как прежний Драко мог выхватить что-то из рук другого человека, чтобы жадно завладеть этим, новый тихо протягивал ладонь, с явной робостью принимая даже поданный ему стакан воды. Исчезли усмешки и ухмылки, искажавшие его лицо, остались только нервные улыбки, а еще, иногда, можно было заметить проявление боязливого любопытства. Эти маленькие детали, крошечные признаки больших изменений надолго задерживались в сознании Поттера и требовали повышенного внимания, необходимость которого он просто не мог объяснить.

Он не смел упоминать о подобных чувствах при Молли. Не то чтобы он боялся, что она отвернется от него, Гарри точно знал - Молли любит его, но она почти наверняка будет переживать, а ему не хотелось тревожить ее лишний раз. Женщине, к которой он относился как к приемной матери, и так уже хватило тревог, более чем достаточно.

Он вовсе не беспокоился из-за того, что она может подумать о его внезапном и необъяснимом интересе к другому парню. Несколько лет назад выяснилось, что Чарли - гей, и Молли ничего не сказала, только настойчиво пожелала, чтобы он нашел себе подходящего парня, а не тратил свою жизнь, забавляясь Бог знает с кем. Чарли сейчас жил с симпатичным темноволосым парнем, укротителем драконов, родом из Праги, но бегло говорившим по-английски и непринужденно делавшим комплименты Молли. Нет… Молли не будет волноваться из-за этого, но вряд ли ей понравится его нездоровое увлечение жестоко израненным Драко, вот и все!

Чарли! Я могу поговорить с Чарли и Дулой! Их-то уж точно эта новость не огорчит, и если я попрошу их молчать, то они никому не расскажут, в том числе и Молли.

Гарри поднялся и направился в холл, к лестнице. Драко снова отдыхал, после того как заставил себя сходить в душ, хотя ему и приходилось мыться сидя на табурете. Хвала небесам, что Молли разрешила иногда пользоваться очищающими заклинаниями в качестве замены купанию, иначе как Гарри, так и Драко пришлось бы терпеть каждый раз немалое унижение.

Он без осложнений добрался до камина и ухватил горсть дымолетного порошка. Четкая команда, вспышка зеленого пламени, и его голова показалась в камине Чарли и Дулы.

- Чарли? Дула? Есть кто-нибудь дома?

- Привет! Входи, - послышался из кухни голос Чарли.

Гарри оглядел комнату. Она выглядела по-спартански суровой, как и полагается жилищу укротителей драконов, но, вместе с тем, в ней было довольно уютно: на стенах висели экзотические растения, мебель казалась компактной и функциональной. Чарли решительно не признавал никакой вычурности, присущей гомосексуалистам, он считал, что над этим часто потешаются. Было трудно представить, чтобы кто-нибудь вздумал потешаться над самим Чарли, поскольку при среднем росте он обладал довольно мощным телосложением и мог дать отпор самому рослому мужчине, даже наполовину умерив свои силы.

Чарли переступил порог комнаты и широко улыбнулся, увидев Гарри. Он был одет в плотно сидевшие на нем кожаные брюки и высокие ботинки из драконьей кожи, вместо ремня - черный кушак. Белая льняная рубаха грубой выработки, открывавшая шею и грудь, которая сейчас была на Чарли, очень пошла бы Драко, на взгляд Гарри.

- Как дела, Гарри? Храни Господь, не случилось ли чего? - было очень приятно слышать расслабленный и веселый тон Чарли после существования в постоянном стрессе в доме, который пах болью и тревогой с тех пор, как там появился Драко.