Спаси меня (СИ)

— Я не знала, Насть, — отводит меня в сторону, чтобы не мешать студентам и преподавателям ходить по коридору, — должно быть сегодня только поменяли. Мне вчера сказали, что ты отпуск взяла, я поэтому очень удивилась, когда увидела тебя сегодня. С тобой все хорошо?

— Я не соглашалась ещё ни на какой отпуск, — хмурюсь, — решила вернуться к работе, а меня уже заменили, — недовольно развожу руками, — пойду разбираться, в общем, — поддавшись минутному порыву, обнимаю подругу, которая оказалась единственным близким мне человеком на всем белом свете, — давай чуть позже встретимся? Я соскучилась.

— Я тоже скучала, — обнимает в ответ, — столько всего хочу тебе рассказать, — мягко отстраняется и улыбается, — ладно, давай иди, а то ещё увидит кто-то наши с тобой сентиментальные объятия, будут потом мусолить между собой.

— Когда тебя это стало волновать? — Удивлённо вскидываю брови.

— Так говоришь, будто я совсем того, не придерживаюсь никаких правил, — задорно смеётся, — давай иди уже, подруга ещё называется.

— Я шучу, ты же знаешь, — подмигиваю и развернувшись, решительным шагом направляюсь в деканат.

В деканате очень удивились, увидев меня на работе. Оказалось, что мой супруг сообщил о длительном отсутствии и даже принял их предложение относительно отпуска. Без моего ведома, просто вот так запросто за меня все решили. Не хотелось портить свою репутацию бессмысленной руганью, а спорить с ними вообще оказалось бесполезно. Никто не хотел меня слушать, никто не собирался идти на уступки. Казалось, они, наоборот, сильно обрадовались возможности избавиться от меня, хотя бы на какое-то время.

Само собой, выходила из университета я в, мягко говоря, плохом настроении, да и как тут оставаться спокойной? Очень интересно, почему охрана ничего сказала, когда я сегодня утром покидала особняк? Если мой домашний монстр устроил мне «каникулы» на работе, то видимо собирался продержать меня дома как можно дольше, или может вообще запереть в какой-нибудь психиатрической лечебнице на долгий срок, то почему тогда позволил спокойно выйти? Чтоб его, наверняка опять играет в свои мерзкие игры, подобно тому, как паук заманивает в свою паутину жертв, мой муженек заманивает меня в свои хитросплетенные ловушки. Он ведь обещал продолжить наш «разговор»? Значит так тому и быть.

Достаю телефон, набираю короткое сообщение подруге. Не до встреч мне сегодня, прости, Кристин, мне ещё нужно морально подготовиться к "разговору" с мужем. Отвлекаюсь на дисплей и не замечаю громадную фигуру, выросшую прямо передо мной, с трудом успеваю затормозить в сантиметре от столкновения.

— Эм, — хочу извиниться за рассеянность, но замираю, совершенно оторопев от очередной нашей встречи.

— Как дела, маленькая львица? — Говорит все тем же дьявольским голосом, с присущей только ему такой приятной хрипотцой.

— Благодаря тебе, мои дела очень и очень плохи, — гневно выпаливаю, срываясь на нем за все мои страдания, — что тебе от меня надо? Почему преследуешь? Разве я недостаточно категорично отказываюсь с тобой общаться?

— Стой, сколько вопросов сразу, — он привычно лениво ухмыляется, но в его глазах больше не резвятся те озорные искорки, добавляющие его взгляду игривость, теперь он смотрит с интересом, словно изучает неизвестный до этого момента экспонат, — а говоришь, что не хочешь со мной разговаривать, — улыбается шире, и я невольно улыбаюсь в ответ.

Я и правда дура, пережитое ранее ничему меня не учит.

— Послушай, — устало выдыхаю, а вместе с тем стираю со своего лица дурацкую улыбку, — мне не нужны проблемы, скандалы и прочее, мой муж важный человек и я не хочу его компрометировать своим неподобающим поведением, понимаешь?

Его улыбка тоже сползает с лица, обнажая животный оскал. Он делает шаг навстречу, а я машинально отступаю назад.

— То есть говоришь, что тебе нравится насилие и применение грубой силы? — Бьёт правдой прямо мне в лицо.

На секунду замираю, глотая ртом воздух, даже не в силах произнести ничего стоящего. До этого момента никто ещё ни разу не говорил об этом вот так в открытую. Возможно, кто-то и догадывался, в особняке, конечно, все всё знали, но никто прямо об этом не спрашивал и ничего не говорил. Его откровенность и бестактность выводит из себя, рушит встроенные годами стены безразличия и мнимой самоуверенности.

— Да что ты знаешь обо мне? — Сама шагаю в его сторону и сверлю гневным взглядом, тычу пальцем ему в грудь, — ты просто самовлюбленный и приставучий.

— Ты права, — перехватывает мою руку, а свободной рукой касается пластыря на шее, — но так расскажи…

— Да кто ты такой, чтобы я с тобой откровенничала? — Повышаю голос, теряя контроль над собой. Дергаюсь и быстро отстраняюсь, иначе волнительные мурашки снова толпой покроют мое тело, а я не хочу этого чувствовать. Не стоило пренебрегать успокоительными, похоже моя психика реально расшаталась до максимума и скоро истерика снова сорвётся с петель. Дура, какая же я дура!

— Возможно я тот, кто сможет тебе помочь, не думала об этом?

— Да что ты? — Язвительно ухмыляюсь.