Спаси меня (СИ)

Из обморока меня выдергивает мерзкий запах, от которого живот скручивает в жутком спазме. Брезгливо морщусь, пытаясь привыкнуть к яркому свету в комнате. Осознание реальности приходит слишком быстро, а в фильмах обычно показывают, как герои глупо пялятся вокруг, некоторое время не узнавая ничего. Я же узнала свою тюремную камеру моментально, а ещё быстрее успела поймать на себе хмурый взгляд своего тюремщика.

— Анастасия Вячеславовна, как вы себя чувствуете?

Опять этот доктор задаёт свой до омерзения стандартный вопрос. Хочется встать и ударить его по лицу, но я просто слабо киваю и шепчу «я в порядке». Он довольно улыбается, словно самолично вытащил меня с того света. Потом отодвигает шире веко одного глаза и светит туда маленьким фонариком, затем проделывает тоже самое со вторым глазом. Удовлетворительно кивает.

— На первый взгляд все нормально, но ради нашего с вами успокоения лучше сдать дополнительные анализы, — он быстро что-то чиркает на листке бумаги и протягивает мужу, — пару дней необходимо будет отдохнуть, все же организм испытал нервный срыв, ему требуется восполнить силы.

— Я понял, — говорит своим мерзким голосом мой муж.

— Тогда скорейшего выздоровления, Анастасия, — он натянуто улыбается, будто это тоже входит в список его обязанностей.

— Спасибо, — отвечаю ему вслед и закрываю глаза, в надежде как можно быстрее уснуть.

Но слух улавливает шуршание и движение возле кровати. Мой персональный монстр медленно наклоняется к моему лицу, противно скользит щекой по моей щеке прямо к уху. От этих прикосновений, я непроизвольно напрягаюсь всем телом.

— Когда ты придёшь в себя, — еле слышно шепчет, — мы продолжим наш разговор с того места, на котором остановились, не думай, будто я купился на этот дешёвый трюк с самоубийством… любимая женушка, — смачно целует в щеку и быстро выходит следом за доктором.

Я остаюсь одна. Выдыхаю засевшее в лёгких напряжение и мысленно возвращаюсь к его словам. Мне никогда от него не спастись, даже умереть не позволит.

Слышу привычный скрежет замочной скважины и отдаляющиеся от двери шаги. Надо спать, во сне я могу быть свободной. На удивление я уснула сразу же, даже навязчивые мысли, связанные с этим вечером, не успели завладеть уставшим разумом.

Последующие пару дней я практически все время спала, просыпалась только поесть, сходить в душ и поговорить с Кристиной, которая дотошно названивала каждый день. И чем больше я спала, тем больше мне хотелось еще и еще. Если бы мне дали такую возможность, я бы уснула и никогда больше не проснулась, потому что во сне меня не преследовал маньяк муж, не доставали с грубыми вопросами или требованиями, во сне ко мне приходили родители и ласково поглаживали по голове. После таких снов я просыпалась в хорошем настроении, но оно быстро менялось, стоило только увидеть знакомые стены и понять реальность происходящего.

Нужно ли говорить, что выходить куда-то я уже совсем не хотела? Но последний звонок подруги меня заставил встрепенуться. Оказывается, меня хотят отстранить, не уволить, а дать отпуск на неопределённый срок, чтобы я поправила свое здоровье, вроде как, но для меня это значит окончательная потеря рабочего места. А работа — это единственное за что я ещё цепляюсь в этой жизни. Если у меня отберут и её, то не останется ничего.

Наплевав на всевозможные запреты, я встаю с кровати и начинаю живо собираться на работу. Больше не стану пресмыкаться перед этим монстром в человеческом обличье, хватит! Я старалась, правда, делала только то, что он от меня требовал, никуда не ходила без его ведома и присмотра, ни с кем не общалась, не знакомилась, даже дышала, кажется, только с его согласия, старалась лишний раз не провоцировать, но что в итоге? Он все равно находил повод, все равно избивал, насиловал, унижал и издевался, потому что ему это нравится, доставляет удовольствие. Так если исход всегда один, то какой смысл молчать и идти у него на поводу? Больше не буду потакать его прихотям, пусть делает со мной все, что захочет! После последнего вечера, когда я серьёзно была настроена закончить свое никчемное существование, мне уже не страшны никакие действия с его стороны. Разве может быть хоть что-то ужаснее смерти? Конечно же нет, а значит я больше не буду бояться.

В университете подсуетились довольно быстро, наверное, очень уж сильно хотят от меня избавиться. В расписании все мои предметы, включая и мировую политику и историю дипломатии, все отдали другим преподавателям. Супер, ничего не скажешь.

— Анастасия Вячеславовна, вы ли это?

Наигранно деловым тоном говорит Кристина за моей спиной. Я оборачиваюсь на её голос и встречаюсь с лукавой улыбкой на пухлых губах.

— Кристина Андреевна, — подыгрываю её тону, — почему вы не сказали, что все мои пары передали другим преподавателям?

— Да ладно?

Она удивлённо моргает длинным ресницами, даже забывая о своей шутке с официальным обращением.