Спаси меня (СИ)

Решаюсь подняться с кровати и тут же заваливаюсь обратно, теряя координацию. Эм, что это со мной? Неужели такая реакция организма на лекарство? Наверное, но есть что-то ещё, ощущение будто я нахожусь в… Словно в подтверждение моих мыслей, комната начинает активно трястись и вибрировать. Догадка, которая все это время путалась в голове и никак не могла дойти до задурманенного после непонятного лекарства разума, наконец-то нашла свою дорогу. Понятно, похоже я в самолёте, и судя по окружающей обстановке это частный бизнес-джет, пару раз в своей жизни мне приходилось летать на подобных с мужем по его важным делам. Вот бы еще понять, я с ним тут или с той опасной парочкой брата и сестры? Супер, ничего не скажешь, когда уже меня перестанут принимать за безвольную игрушку, перетаскивая с места на место, а оставят в покое?

Снова хочу подняться, но ничего не получается, голова сильно кружится, а тело словно все еще спит, совсем не шевелится. И что мне теперь делать?

— Уже очнулась? — Демон с угольно-черными глазами стоял в ленивой позе, припирая плечом проем двери.

Давно он тут? Должно быть, я очень сильно погрузилась в свои мысли и даже не услышала шум отъезжающей двери.

— Минут пять как, — отвечаю совершенно спокойно, на ругань и крики совсем нет сил, — что вы мне вкололи? Я никак не могу отойти, даже встать нормально не получается, — вздыхаю, стараясь не выдавать свое отчаянье.

— На самом деле, это не особо сильное снотворное, — он удивлённо вскидывает руки, — но похоже у тебя слишком слабый организм, раз так сильно подействовало. Извини, это необходимо было сделать, иначе не получилось бы тихо дёрнуть тебя из особняка.

Он ухмыляется и шагает ко мне. Я всем телом напрягаюсь и очень сильно хочу вскочить со своего места и отбежать куда-нибудь в сторону, спрятаться, спастись. Страх липкой паутиной стремительно завладевает моим телом и разумом. Опять это ужасное чувство беспомощности. Но я все ещё не могу нормально шевелиться, меня хватило лишь на слабое движение в сторону. Но это его остановило, в глазах блеснула уже знакомая мне изучающая заинтересованность.

— Не бойся, моя маленькая львица, — аккуратно крадется, словно пытается приручить дикое животное есть с его руки, — я хочу помочь тебе и всего.

— И каким образом, интересно? — Говорю на выдохе, от его пристального взгляда, снова сильно не хватает воздуха в лёгких, — похитив из дома?

— А ты что, будешь скучать по тому дому? — Делает явный акцент на слове «тому» он все понимает, знает, ведь я никогда не считала тот дом своим.

— Смотри на это с другой стороны, — продолжает, наклоняется ближе ко мне, практически касаясь щекой моих волос, помогает подняться выше и сесть, облокотившись на мягкие подушки, — ты теперь будешь свободна, и твой муж больше не сможет дотянуться до тебя своими ублюдочными руками, — договаривает, злобно стискивая челюсти.

— Считаешь смог освободить меня? — Чувствую, как тело начинает трястись в историчном хохоте, — он все равно найдёт меня, — наплевав на страх, подаюсь вперёд, почти вплотную к его лицу, — он всегда находит, думаешь до этого я не пробовала сбегать?

Обессилено падаю обратно на подушки, смех сменяется потоком горьких слез. Я не хочу плакать, но они сами льются, а ещё и при этом наглом, самовлюбленном турке. Обидно.

— Я пробовала сбегать несколько раз, однажды мне даже удалось сесть на поезд, представляешь мое ликование? — Ухмыляюсь, вытирая ладонью жгучие слезы, оставляющие сейчас на лице болезненные следы, словно меня только что облили кислотой, — только его люди все равно нашли меня, знаешь, что было после?

— Наверное могу догадаться, — говорит еле слышно, но кажется от былого самодовольства не осталось и следа.

Теперь, между нами, морозный холод, от которого тело сковывает даже больше, чем от странного волнения. Он сидит на краю кровати, очень близко ко мне, я только сейчас это замечаю и машинально отползаю на другой край. Глупо, конечно, но не могу ничего с собой поделать.

— Если ты такой же маньяк, как он, то, естественно, сможешь легко догадаться, — он хмурится в ответ на мои слова, этот разговор явно не приносит ему удовольствия, как и мне собственно, но почему-то чувствую острую необходимость рассказать, хотя бы кому-то, — самая суть не в том, как именно он издевался надо мной, а в том, как долго после этого я находилась в частной больнице на реабилитации. Последний раз они залечивали моё истерзанное тело около двух месяцев, наверное, сломано во мне было всё, даже душа, нет, вру, особенно душа, — отворачиваюсь в сторону, чтобы не видеть его реакции на мои слова, не хочу ничего знать и чувствовать, — так что все это не помощь, а мое убийство, понимаешь? Поэтому верни меня обратно!

— Нет, — буравит тёмным взглядом, в котором бушуют алые языки ядовитого пламени, — ты останешься со мной, пока я не решу, как тебе можно помочь избавиться от твоего урода мужа.

— Не смешно ли? — Отвечаю тем же взглядом, — с какой стати тебе мне помогать? Ты кто такой? Супергерой?

— А ты я смотрю привыкла к роли безвольной рабыни и уже хочешь обратно?