Спаси меня. Сними маску

— Саш, пойдем. Оставим девушек пошушукаться, — быстро сориентировался дядя Леша. — И подскажешь, что лучше сделать с крыльцом. Годы запущенности его не пощадили.

Александр сразу понял, что шеф специально его уводит. Он не дурак. Видел, как Николь с испуганным взглядом перебила тетю Инну. Только вот он не может понять почему.

— Саша не знает, что ты выросла в детском доме? — сразу же озвучила свой вопрос тетя Инна, как только мужчины отошли достаточно далеко.

— Об этом никто не знает, кроме вас с мужем.

— Но почему?

— Иногда люди меняют ко мне свое отношение, стоит им об этом узнать. А бывало, использовали это против меня.

— Что-то мне подсказывает, что на твою долю выпало слишком много испытаний…

— Они выпадают всем… — произнесла Николь задумчиво.

— Дорогая, ты извини, но я должна спросить. Это останется между нами, — осторожно начала говорить женщина. — Что случилось, когда ты была замужем? Только не ври мне, пожалуйста. Я не глупая старуха и вижу, что там было, мягко говоря, не все хорошо.

— Тетя Инна, простите, но я не могу вам рассказать.

У Николь снова слезы, которые она не может остановить. Слишком долго она держит все в себе. Слишком долго бежит от правды.

— Что-то настолько ужасное? — испуганно интересуется женщина.

— Я слишком поздно решилась уйти от мужа. Только после того, как он сделал непоправимое…

— Доченька, все в этой жизни поправимо, кроме смерти.

Николь уже вовсю дрожит, пытаясь предотвратить подходящую истерику. Но ничего не получается. Эмоции, что она уже шесть лет держит под замком, начинают выбираться наружу.

— Я о том и говорю… Непоправимое…

FLASHBACK

Я очнулась в больнице. Сразу начала пытаться вспомнить, что произошло.

Помню, пыталась убежать от Вадима, и он догнал меня на кухне. У него был яростный взгляд, в котором отсутствовало осознание происходящего.

— Как себя чувствуете? — зашел врач в палату.

— Голова болит. Ужасная слабость и ломит все тело. Живот болит. Почему на нем повязка?

— Вы помните, что с вами произошло?

— Помню до одного момента. Потом, мне кажется, я потеряла сознание.

— Скорее всего так и было. Вы получили ножевое ранение в живот и потеряли много крови.

— А Вадим? Где он сейчас?

— Ваш муж задержан, и на него заведено уголовное дело. Соседи увидели, как он, в одежде испачканной кровью, убегает, и вызвали полицию, а также на всякий случай скорую. Сами пойти к вам побоялись.

— Когда меня выпишут?

— Не скоро. Недели две точно еще пробудете здесь.

— А это ножевое ранение, оно повредило какие-то органы? Простите, если вопрос глупый, я не сильна в медицине.

— Вы знали о беременности?

— Что? Я не совсем понимаю…

От новости о беременности запульсировало в висках. Вокруг будто стало много шума.

— Срок был небольшой, десять недель примерно, — был… Значит, я потеряла ребенка… — Вам пришлось делать операцию и очень срочно. Мы сделали все от нас зависящее. Но понимаете, нож… ранение глубокое… он задел…

— Вы пытаетесь сказать, что я не смогу иметь детей? — спросила я с дрожью в голосе. — Говорите прямо! Я теперь бесплодная?! Пустоцвет?! Бракованная?!

У меня нет истерики. Только одинокая слеза скатилась по щеке. Вадим уничтожил меня. Убил. Внутри меня больше нет ни одного живого чувства.

— Не говорите так. Знаете, сколько чудес я видел в своей практике?

Вы может быть и видели, а я ни разу… Уж лучше бы меня не спасли…

ENDFLASHBACK