Спаси моего дракона

Уединившись в уголке я перебирала ягоду, поглядывая на общение между слугами. Одна из девушек занималась починкой платья, Марта откровенно флиртовала с высоким широкоплечим мужчиной. На меня внимания никто не обращал.

Постепенно кухня пустела. Когда я закончила с ягодой, оставив ее просушиться до утра, то отправилась в свою комнату. Спускаясь по лестнице я заметила, что кто-то вышел из нашей спальни и скрылся за дверью напротив. Было темно, но, судя по комплекции, это была не Лиззи. Да и не могла это быть она, потому что еще оставалась на кухне, когда я уходила.

Осторожно я вошла к себе. Здесь все казалось нетронутым. Да и личных вещей у нас не было, брать тут нечего. Но можно же и подкинуть. В любом случае, расслабляться не стоит — окружающие меня подозревают. Да что уж говорить, сама я тоже в чем только не подозревала свою предшественницу.

Следующее утро было точной копией предыдущего: ранний подъем, невкусный завтрак. Уж лучше бы яичницу или омлет приготовили при том количестве яиц, что мы с Лиззи добыли из птичника. Перед походом в лес за ягодой я успела пересыпать вчерашнюю добычу сахаром. Пит лишь хмыкнул глядя на мои попытки что-то сделать с кисликой.

— Лиз, а зачем мы идем за ягодой, если вчерашняя никому не нужна? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

— Мне кажется, они просто каждый день отправляют меня в лес в надежде, что я не вернусь, — сказала женщина.

Интересное предположение. Тогда почему Рита и меня определила к ней в пару? Нет работы и надеется избавиться от лишнего рта? А может быть дает возможность мне убежать, если вдруг это входит в мои планы?

Вечером все повторилось: пересоленная каша и скучные лица других слуг. Я бы подумала, что в этом мире не существует вкусной еды, если бы не старушка Лея. Может быть наведаться к ней в гости? Если мы так и будем ходить в лес, то в один из дней можно и добежать проведать ее.

Пит милостиво разрешил мне приготовить варенье, заявив, что все равно из такой кислятины ничего путного не выйдет. Я же была уверена, что варенье сложно испортить. Ягоды уже дали сироп, осталось довести их до кипения и проварить несколько минут. К утру остынет, и можно будет пробовать.

Однако, утро принесло новые волнения. Когда я прибыла на построение, то заметила сидящего за столом мужчину в мешковатой рясе.

— Лина, Слуга Света хотел бы поговорить с тобой, — шепнула мне Рита на ухо, — можете пообщаться в моем кабинете, пока я распределю обязанности на сегодня.

Судя по ее лицу, ничего хорошего от этой беседы мне ждать не стоило.

3.5

— Пойдем, дитя, поговорим, — сказал мужчина, — господин Клод сообщил мне, что в замке появилась новая душа, которая стремится к Свету.

Я старалась унять волнение и сцепила пальцы, чтобы они не дрожали. Я же ничего не знаю о местной религии. Как тут принято? Отдавать десятину? Ходить по воскресеньям в Храм?

— Не бойся, дитя, — сказал мужчина, когда мы вошли в пустующий кабинет Риты, — смотритель замка сообщил, при каких печальных обстоятельствах нашел тебя. Он очень благородно поступил, когда уговорил лорда дать тебе кров и защиту.

Я смотрела на этого мужчину. Жесткие черты лица уравновешивал добрый взгляд его светлых, как море, глаз. Насколько безопасно ему говорить что-то и как быстро информация будет передана смотрителю? А вдруг священнослужители здесь имеют авторитет как в средневековой Европе? Смогу ли я в случае чего получить защиту в этом самом храме?

— Вижу твои сомнения, дитя, — ласково сказал мужчина, — не буду торопить тебя с ответами. Но хочу, чтобы ты знала, что тот, кто познал Свет, уже никогда не будет один.

— Я ничего не помню. Лишь какие-то обрывки, — сказала я.

— Расскажи мне все, — насторожился священнослужитель.

Он изучал меня, а я изучала его. По роду своей службы он должен хорошо разбираться в людях. Но и я это делаю не хуже: пришлось несколько лет отработать официанткой, а затем администратором в ресторане. Компанию, которая захочет сбежать не заплатив, я видела еще до того, как они входили в зал, и предусмотрительно сажала их в то место, откуда уйти незамеченным будет просто невозможно.

Он видел, что я говорю больше, чем помню. А я понимала: он тоже кое-что знает о моей судьбе и пришел выяснить, что именно осталось сокрытым. Что ж, будем импровизировать.

— Я помню маму, мы с другими детьми играем на лужайке, а рядом взрослые. Я упала, и стала звать маму. Другие дети смеялись, а матушка утешила меня. Не помню, как она выглядела, но вот словно слышу ее мягкий голос и как она гладила меня по волосам и ласково называла Линочкой.

На лице Слуги Света отразилось разочарование. Не этого он ждал.

— Может быть ты еще что-то помнишь? — спросил он. — Когда ты стала старше?

— Был светлый день, наполненный радостью. Праздник, вокруг счастливые лица, но я не узнаю их. Девушки, юноши, все красиво одеты и мы куда-то идем, — отвечала я, следя за реакцией посетителя.

— Так всегда бывает в Светлый день, — сказал он, — все посещают Храм и радуются новому году и новой весне.

Ох, я неосознанно использовала слово “Светлый”. Но, кажется, угадала.