Спаси мою душу

Неожиданная волна смыла образы, и теперь Олесь наблюдал белое сияние и кем-то протягиваемую руку. Вынырнув, он увидел Хмылку.

— Встань, — велела она.

Олесь не понял ее, ведь вокруг замечал только бесконечную гладь. Хмылка указала на свои голые ступни, которые едва касались поверхности воды, и Олесь догадался, чего она от него ждет. Опираясь о воду как о твердый камень, он сумел подняться.

— Олеська, славный мой друг, — Хмылка положила руку ему на плечо. — Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя. Наш общий путь не может так быстро закончиться. Поэтому мы с тобой еще встретимся.

— У тебя есть настоящий дар, — Олесь оглянулся — к нему ступала Лейсана. — Ты избранный. Как и остальные, конечно. Но у тебя веры больше, чем у всего лагеря. Вера — тебе меч, а любовь — щит.

Рука Олеся непроизвольно дернулась.

— … лесь… Олесь… Проснись!

Темнота обволакивала зал. Лишь из открытых окон проникал желтый фонарный свет. Варвара, даже ночью не снимавшая майку и джинсы, потянула его за руку.

— Вставай, ну же! Горланю как бегемот, а ты спишь себе бурундуком!

— Да что стряслось-то?

Он присел на диване и взглянул на девушку. Варвара спугнула сон в самый неподходящий момент. Лейсана нередко общалась с ним в сновидениях, может, в этот раз она хотела сказать что-то по-особенному важное?

— Лисицыны! Тут! — Девушка указала пальцем в дом напротив. — Видишь внедорожник? Тот самый, на котором уехала собакоубийца!

Олесь выглянул. Сегодня он, почувствовав одиночество во второй квартире, решил заночевать на первом этаже, и потому решение спрыгнуть с окна и подкрасться к машине возникло само.

— Куда ты?! — сердитая Варвара обхватила его шею и вернула тело в зал. — Лисицыны к Зиминой всего-то на чаек заглянули. Одевайся и выходи в подъезд. Я сбегаю за Альфредом…

Варвара, не издавая шума, убежала. Олесь еще раз выглянул на улицу. В окнах квартиры вождя тускло горели светильники. Вид автомобиля охотников вызывал чувство горечи.

Футболка была надета после того, как Олесь запихнул ноги в джинсы и кроссовки. Надета дважды. Сначала наизнанку, потом — снова наизнанку. В нерешительности Олесь потоптался у порога, думал, будить ли Матвея. Выглянул в подъезд он все же без него.

— Да ты медленнее ленивца! — Варвара ударом по спине толкнула его на улицу.

— Прости, кроссовки не мог завязать.

Альфред семенил позади, сжимаясь в просторной пижаме.

— Я уже слышу чьи-то голоса, — сказал он. Его суперслуховая способность была весьма кстати.

Втроем они подкрались к окну, сели и прижались к стене.

— Вещай, что за базар они ведут, — шепнула Варвара.

Альфред напрягся. Олесь слегка прижался к нему и попросил Варвару сесть поближе. Его трясло, но что не от холода — он понял не сразу. Побег из тюрьмы, казавшийся частью прошлой жизни, замелькал перед глазами. Это было недавно, совсем недавно, а убийцы Стасика сейчас здесь, в нескольких метрах, с Лилией.

— Мужчина говорит, что из-за разрушенной тюрьмы заключенных временно держат в резервном отделе и что они не досчитываются восемнадцати магов. Лилия: «Восемнадцать — слишком много. Если они пропадут в один день, особенно мнительные что-то заподозрят… Давайте так: завтра возьмете четверых из второго корпуса, я их отправлю… хм… в Танайский лес. Через неделю еще шестерых из третьего корпуса, заберете их в Курбатском лесу. За остальных — отвечаете сами». Женщина говорит: «Мы хотим сегодня же. Сейчас. Ты наша шавка, так подчиняйся». Мужчина говорит, что им к утру нужен хотя бы один: из Берлина в Казань возвращается профессор Радик Вавилов с масштабной задачей, а весь резерв магов использовали, других лаборатории не дают.

Варвара была права. Лагерь помазан медом далеко не из гуманных соображений. Всем им уготовлена тюрьма так или иначе. Лилия с охотниками заодно. Или она играет по обе стороны. Сотрудничает с Министерством, чтобы потом его взорвать.

— По звукам судя, чай пьют, — Альфред закончил подслушивать. — И что делать? Предупредить «освободителей» о сделке Лилии с охотниками?

Варвара вытащила из кармана нож. Он блестел в угрожающей близости от лица Олеся.

— Надо срочняком порешить их. Зовите Матвея, Хмылку. Зовите всех — пора показать этой бабе и ее дельцам, кто тут главный.

— Нет! — Олесь застучал зубами. — Вы… идите. А я… Я поговорю с ними. И сегодня они никого не тронут, обещаю.

Олесь осекся на последнем слове.

— Ты больной?! — Варвара потрясла его. — Ты понимаешь, что происходит?

Он молчал. Никому не отобрать его решимости.

— Дело твое, — оскалилась она. — Я сваливаю.

Железная дверь цвета пепла отдавала холодом. Олесь уткнулся в нее лбом и задумался Ничего не было слышно, лишь в подъезде гудела желтая лампа.

Ему снился не простой сон. Он медитировал в то же время, что и Хмылка с Лейсаной. Так что они хотели сказать? «Вера — тебе меч, а любовь — щит». За словами прятался смысл, и Олесь его почти обнаружил. Смысл мелькал, бегал из угла в угол, но полностью себя не показывал. О чем же говорила Хмылка? Предрекала, что его увезут Лисицыны?

Да будет так!

Олесь загремел кулаками о дверь.

— Лилия, открой, я знаю, что они здесь! Поговори со мной!