Спаси мою жизнь

— Почему все из-за меня? — припомнила я ей ее слова. — И почему Латифа била Асию?

— Долгая история, — тяжело вздохнула мама. — Но я попытаюсь рассказать.

Оказалось, что Тафар действительно любил свою жену. От этого открытия неприятно кольнуло в груди. Я тут же устыдилась своей ревности. К кому? К сестре!

— Их отношения складывались очень гармонично. К тебе Тафар тоже проявлял интерес, но, — тут женщина замолчала, собираясь с мыслями. — Интересовался он тобой только потому, что почувствовал твое появление. Он ощущал тебя как того, кто обладал такими же способностями, как и он. Тяжело, знаешь, ли быть единственным в своем роде. По прошествии стольких лет я поняла причину, по которой королева Алларион сокрыла твою силу. Пыталась скрыть ото всех и защитить. Но все же находясь рядом с тобой, Тафар замечал необычный фон, притягивавший его магнитом к тебе, — мои брови приподнялись от удивления. — Я его учила. У меня сложились с ним хорошие отношения, поэтому он и делился подобными вещами.

Я погрустнела. Одно дело, когда ты привлекаешь мужчину как женщина, и совсем другое, когда ты интересуешь его только как обладательница такой же силы. Он пытался со мной пообщаться, разузнать, как справлялась с теми же трудностями, с которыми воин столкнулся во время своей учебы. А я восприняла это как нечто большее. Наивная девчонка!

— Почему сразу не избавилась от меня? — и это тоже меня волновало.

— Хотела, — усмехнулась она. — Потому что представляла себе последствия твоего рождения. Я долго раздумывала. Медлила, потому что в моем роду у женщин были проблемы с рождением детей. С трудом выносила Латифу, до нее было очень много выкидышей. Думала, что и ты долго не задержишься, но ты оказалась живучей, — мама подошла ко мне и обняла. — Мой живунчик, — прошептала Хидда, целуя в макушку.

Дальнейшая история Тафара и сестры — как только назвала ее так, то стало как-то легче на душе, была наполнена ревностью. Сперва Латифа не могла забеременеть. Потом туда примешалась работа ее мужа, требовавшая постоянных отлучек. Мы стали с ним часто встречаться. Мое уязвленное самолюбие и терзание мужчины сыграли не последнюю роль. Частые намеки на наши с ним близкие отношения сделали свое дело — любовь дала трещину. Сплетни и домысли завистников довершили. После рождения второго ребенка сестра открыто ревновала мужа ко мне. В итоге она изменила ему с землевиком, чтобы отомстить Тафару. Об измене супруг узнал, но самое страшное случилось потом, когда открылась ее беременность — отцом ребенка был не ее муж. Стихийный не дал ей избавиться от ребенка. Так и появилась Асия.

— Ты не видела Асию, — грустно заключила Хидда. — Она очень похожа на тебя. Это стало последней каплей. И однажды вернувшись домой, после очередной стычки с тобой, когда полетела новая волна слухов, Тафар застал Латифу, избивавшей полугодовалую Асю.

Мама погладила меня по спине в успокаивающем жесте. Меня же трясло. Почему-то захотелось прижать к себе девочку. Как она не сломалась, а росла такой жизнерадостной и любопытной?

— Нет твоей вины в этом. Тафар любил Латифу, но она не оценила этого подарка и своей ревностью разрушила их семью, — проговорила она, расставляя все точки над «и». В ее голосе отчетливо слышалась печаль. — Порой я виню себя в том, что вовремя не образумила ее, — тяжелый вздох, и мама отправилась за посудой.

Ужинали в молчании. Больше я не задавала никаких вопросов. Все стало предельно ясно. Но и больно тоже. В груди. Съев свою порцию, я отправилась спать пораньше, сославшись на усталость.

В комнате меня окутал сильный аромат жимолости и едва уловимый запах сандала. Стало немного грустно. Снова разминулась с Тафаром. Как-то постеснялась я спросить у мамы насчет чувств Стихийного ко мне. Грустно улыбнулась. Не постеснялась, а испугалась узнать правду, которая могла мне не понравиться. Дотронулась до магурского украшения на правом плече. Браслеты же защелкнулись, значит, что-то он да испытывал ко мне.

Решив избавиться от грустных мыслей, пошла в ванную. Освежившись, вернулась в комнату. Плюхнулась на кровать.

Мама… Я была счастлива встретиться с ней. Обида? Не было ее. Гибель отца показала, как сильно я жаждала родительской ласки. Мне ее не хватало. Папа не решался на открытое проявление чувств, спасая меня от Веары. Прояви он малодушие и искренность, то меня бы устранили, как угрозу на пути к скаршианскому трону. Жаль только было прожитых лет без нее. Сколькому же она могла меня научить, если бы мы с ней, пусть изредка, но виделись! За прожитый месяц я познала столько искренних чувств и радостных эмоций, что ужасы переворота померкли. Лишь по папе иногда проливала слезы.

Но больше всего мои мысли занимал Тафар. Засыпала и просыпалась с его именем на губах. Только вот мой спаситель так ни разу и не появился мне на глаза. Веточки жимолости — вот что нас связывало. Внутри все сладко сжалось.