Спаси себя

Аплодисменты публики вырвали меня из моих мыслей. Ораторша поклонилась и покинула сцену. Руби уже стояла у подножия лесенки и встретила ораторшу. Когда я увидела лицо Руби, вздрогнула: что-то в нем изменилось. Глаза ее были почти стеклянными. Я сообразила, что не видела сестру ни разу за последние часы. Может, за это время что-нибудь случилось? К самому вечеру это не имело отношения, здесь все шло по сценарию. Пока я раздумывала, не подойти ли к ней, она вместе с ораторшей скрылась в соседнем помещении.

Я вздохнула.

И в этот момент увидела Рена.

Он стоял, привалившись к стене, у большой входной двери. И улыбался мне издали. Я было оглянулась, чтобы проверить, не ошиблась ли и не улыбается ли он кому-то другому, но нет… он смотрел прямо на меня. Как и раньше.

Я раздумывала ровно две секунды. Потом извинилась перед Кираном и, не обращая внимания на его протест, пошла к Рену. Он не сводил с меня глаз, когда я медленно шла к нему, и дорога вдруг показалась мне гораздо длиннее, чем была на самом деле.

– Ты снова здесь, – сказала я, остановившись перед ним на некоторой дистанции.

Он с улыбкой кивнул:

– Мы ведь еще не закончили друг с другом. Верно?

Я не знала, намеренно ли он выбирает слова, которые звучат двусмысленно. Не подала ли я ему какой-то неверный знак тем, что пошла к нему? Ведь в то время как он явно флиртовал со мной, мне-то хотелось всего лишь поговорить с ним, не более того.

– Нет, мы не закончили, – ответила я тем не менее.

Внимание и интерес во взгляде Рена составляли желанный контраст по отношению к равнодушным лицам остальных гостей. Может, этот вечер все-таки не будет сплошной скукой.

«И все-таки будь осторожна», – нашептывал внутренний голос.

В следующий момент Рен взял меня за руку. Я ошеломленно посмотрела сперва на наши сплетенные пальцы, а потом вверх, ему в лицо. Он поднял брови и вместе с тем сжал мою руку, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. Мне стало невероятно трудно дать всему происходящему верную оценку.

Рен кивнул в сторону выхода.

Я поколебалась и посмотрела назад. Руби еще не появилась в зале, Киран тоже куда-то исчез.

Рен сжал мою руку. Мне кажется, я еще никогда не встречала такого интересного парня. Аккаунт в Инстаграме не соответствует ему, это точно. Его снимки казались принужденными – принужденно радостными, принужденно крутыми, – при этом его личность на самом деле была намного привлекательней. И весьма загадочной. И мне непременно хотелось узнать, что же за этим скрывается. Почему он разыгрывает эту непринужденную улыбку, а взгляд его при этом остается мрачным.

Наконец я кивнула, и мы вместе вышли в вестибюль Бойд-холла. Мимо нас прошла женщина в умопомрачительно красивом платье цвета бургунди, и я обернулась ей вслед. И тихо вздохнула, увидев вырез у нее на спине, окаймленный тонкими кружевами.

Рен удивился.

– У меня слабость к моде. И вся одежда, которая здесь на людях… Так бы и попросила выкройки, чтобы сшить все это для себя.

Я взглянула на Рена, чтобы оценить, не находит ли он эту слабость странной, но глаза у него сверкали.

Он указал на выгнутую лестницу, которая вела на верхний этаж:

– У меня есть идея.

Я пошла за ним, стараясь не наступить на подол платья, когда мы поднимались по широким ступеням. Наверху Рен свернул налево и повел меня по длинному, темному коридору.

В моей школе коридоры грязные, белая краска на стенах давно пожелтела. Темно-зеленая краска с кабинок в туалетах облезала клочьями не первый год, а те немногие картины, что были вывешены между дверями классных комнат, ученики давно изрисовали разноцветными маркерами. Разница между нашим школьным коридором и здешним была огромной. Здесь висели картины, написанные маслом, в тяжелых рамах, и фотографии знаменитых выпускников Макстон-холла. Тут стояли стеклянные витрины, в которых лежали драгоценности, пожертвованные школе спонсорами, и еще несколько скульптур, созданных на уроках искусства.

Меня так занимало все это, я озиралась по сторонам и чуть не налетела на Рена, который вдруг остановился. Коротко оглядевшись, он опустился на одну из деревянных скамеек. И похлопал рукой по месту рядом с собой. Я села.

– Взгляни-ка, – он кивнул на перила прямо перед нами.

Я с любопытством посмотрела в просветы между деревянными стойками перил.

Улыбка расползлась у меня по лицу. Отсюда открывался лучший обзор на вестибюль Бойд-холла, и можно было разглядывать людей, в то время как они этого не замечали. Сомневаюсь, что кто-то мог увидеть нас, даже глянув вверх. Эта часть галереи была слишком темной для этого.

– Да ты гений, – с улыбкой сказала я.

Рен ухмыльнулся:

– Так меня еще никто не называл.

– Тогда я торжественно вручаю тебе этот титул. – И я сделала вид, что посвящаю парня в рыцари, обозначив на его плече удар меча. Рен тут же ухватил меня за руку и крепко сжал. Его улыбка уступила место совсем другому выражению лица. Его взгляд разом стал серьезным и значительным. Он пробудил где-то внутри меня жар, который распространился вокруг.

На меня еще никогда никто так не смотрел. Действительно никогда.