SPAсибо партии. Отдых, путешествия и советская мечта

Некоторые туристы были так недовольны, что требовали досрочного возвращения на родину. Хотя зарубежная поездка становилась для них «большим событием в жизни», не все советские путешественники овладевали современными приемами знакомства с достопримечательностями[486]. Среди туристов (включая руководителей групп) встречались самодовольные патриоты, стремившиеся лишь подтвердить свои первоначальные впечатления, но были и те, кто проявлял неподдельный интерес к получению нового опыта, стараясь подходить ко всему непредвзято и жадно впитывая впечатления. Высокомерный, гордый, патриотичный турист, выезжая за пределы родной страны, находился как бы в раковине советской идентичности и раскладывал все по категориям. Глядя на мир через очки советского патриотизма, они прославляли достижения СССР и оскорблялись по малейшему поводу, реальному или воображаемому. Для некоторых целью турпоездки было не столько расширение горизонтов, сколько подтверждение собственного превосходства как гражданина страны социализма. За этим имперским высокомерием могло скрываться и чувство неполноценности, что вызывает в памяти конфузливых туристов из книги Маккеннелла, боящихся не увидеть всего того, что «нужно» увидеть [MacCannell 1999: 10].

Восхваляя советские достижения, прошлые и настоящие, туристы порой напоминали себе о своем привилегированном положении в мире. Те, кто посещал Чехословакию во время полета Юрия Гагарина (1961), с радостью присоединялись к шествиям и обедам в честь дня, обозначившего триумф советской науки. Делясь производственным опытом, советские туристы с гордостью отмечали, что некоторые производственные процессы в социалистических странах заимствованы у СССР. Каждый тур включал посещение памятников советским воинам, и это усиливало ощущение того, что та или иная страна обязана своим освобождением советской армии и советскому народу[487].

Точно так же, когда местные жители проявляли равнодушие к этим достижениям (указывая, например, что Америка тоже принимала участие в освобождении), гости из СССР чувствовали себя оскорбленными[488]. В Польше их возмущали посещения могилы маршала Ю. Пилсудского, командующего войсками во время Советско-польской войны и известного им только в этом качестве. Роль Пилсудского в создании польского государства их мало волновала. Членов многих групп раздражало, когда на обеденных столах не стояло советских флажков, особенно если имелись флажки каких-нибудь других стран. Вызывала удивление откровенная враждебность – например, в 1964 году польский лифтер отказался отправить туристку на ее этаж со словами: «Русская свинья сама дойдет». В Чехословакии одна группа добилась извинений от местного турагентства «Чедок», так как водитель автобуса обозвал пассажиров свиньями[489].

Туристы из СССР замечали, что с ними обходятся хуже, чем с другими группами из социалистических стран, и порой связывали это с нехваткой у них денег на расходы, о чем было известно всем. Так, в Венгрии экскурсовод презрительно отнесся к туристам, покупавшим вещи со скидкой: «Это прозвучало так, что мы люди второго сорта и все, что является уцененным, нам подходит». Советские чиновники от туризма приписывали это частично невоспитанности самих туристов, одетых неподобающе и не умеющих вести себя за столом [Gorsuch 2006:221–225][490]. Впрочем, к восточноевропейским туристам в СССР относились еще хуже: болгарин Г. Марков вспоминал, что в ленинградском отделении «Интуриста» ему объяснили (дело было в 1959 году), что туристы вроде него, прибывающие из социалистических стран, – люди третьего сорта, поскольку они не привозят валюты [Markov 1983: 89]. Участие в международном туризме приводило к столкновению советских практик с рынком, и рынок побеждал.