Спасибо за рыбу!

Тем временем, с начала апреля, наш агропром начал выдавать первую продукцию. Это банки с великолепной, вкуснейшей тушёнкой, соответствующей лучшим мировым стандартам, консервированная ветчина и первоклассные колбасы, сыры. Всё это, в целях защиты АПК, стоило прилично, и отличалось тем, что продавалось только в готовом к употреблению виде. Никаких полуфабрикатов!

Началась и сертификация продукции по европейским нормативам. Проскочили мы этап сертификации очень быстро – за две недели. Хорошо быть искином – я многозадачный. Одновременно договариваюсь о закупке стали для производства консервных банок, переносу роботизированного двигателестроения в Среднеуральск, веду диалог с прорабом стройки танкера и разговариваю с специалистами из Брюсселя по поводу экспорта наших колбасок «Боквурст» и «Докторская», которая, кстати, имела огромный коммерческий потенциал в качестве диетической и лечебной пищи, если добавить в её состав витаминные компоненты и адаптировать для сэндвичей.

Апрель. Москва.

В конференц-зале собрались шестнадцать человек. Все были при параде – в дорогих костюмах, стильно выглядящие, с солидными и известными прессе именами. Люди расселись. Негласным лидером их бизнес-тусовки был Аркадий, пожилой мужчина, выглядящий как советский интеллигент – в больших очках, с усами и в недорогом костюме. Однако, первое впечатление было обманчиво – Аркадий в первую очередь был владельцем крупного банка, а потом уже простым смертным. И денег тут многие были ему должны.

– Все устроились? – спросил Аркадий, – хорошо, – он не стал дожидаться их ответа, – я собрал вас здесь, что бы сообщить о наших текущих проблемах. За первый квартал этого года доля высокотехнологичного экспорта в экспорте российских товаров достигла рекордного значения, побив окончательно рекорд советских времён. И угадайте, чья это заслуга?

– Абстерго, вестимо, – отозвался молодой парень в стиляжных очках, – у них схвачено столько отраслей и заводов, что они могут производить хоть космические корабли, вроде шаттла. А их президент – дверь кабинета Лазарева ногой открывает…

Аркадий кивнул:

– Именно. Меня это напрягает, условия резко меняются. Причём, кое-кто из присутствующих уже начал терять деньги…

– А вот не надо, – возразил пожилой лысый мужчина, истинно-еврейской наружности, – мои доходы за этот квартал на двадцать процентов подскочили.

– Или выросли, – кивнул лидер их тусовки, – условия стремительно меняются и это меня беспокоит больше, чем просто конкурент или союзник в лице Абстерго.

В конференц-зале повисла тишина. Дорогой стол из чёрного дерева разделял всех присутствующих, Аркадий же был наиболее задумчивым. Пожилой, можно сказать, старый человек в дорогом костюме и с неизменным шармом плейбоя постучал по столешнице, откинувшись в кресле:

– Между прочим, мне они поставили шестьдесят промышленных роботов, да ещё и в рассрочку на три года. Двенадцать миллионов евриков – это, конечно, цена, но в химпроизводстве это серьёзное такое улучшение. Я полагаю, господа, что нам следует принять правила игры. Абстерго – гигантская корпорация, вроде Сони или Мицубиси, с ними лучше сотрудничать. Пока что они показали полное игнорирование любых брокерских сделок – акции не продают, ценные бумаги не эмитируют, на биржах не замечены, кредиты не берут, даже страховыми услугами никогда не пользуются…

– Неудивительно, – кивнул директор Омега-Банка, – Если они могут себе позволить маглев… по моим подсчётам – стоящий не меньше полутора триллионов евро, то такие мелочи, как пара-тройка миллиардов – просто спишут и наплюют. Это значит, что рынок ценных бумаг ждёт коллапс. Причём, глобальный – на данный момент солидная часть мирового ВВП является фиктивной, основанной на нематериальных услугах. Начислили в банке процент на сумму – вот и создали ценность. Если так дальше пойдёт, и Абстерго не будет выпускать свои ценные бумаги, поддерживая соотношение реальной и добавочной стоимости, то начнут рушится наши основные финансовые институты…

Аркадий, между тем, вмешался:

– При этом под удар попадают в первую очередь страховые компании, банки. Ведь мы не получаем с этого экспорта ни цента – они ничего не покупают, они не пользуются никакими нашими услугами… Наша доля в ВВП падает, при этом… если темпы роста не уменьшатся, Россию ждёт участь южной Кореи, где сверхкорпорации, вроде LG, являются столпами благосостояния государства.

Его перебил всё тот же еврей:

– Аркаш, хватит тебе бубнить, между прочим – деньги они платят людям, а угадай, кто продаёт этим людям товары внутри страны? Помимо Абстерго, конечно? Мы. В первую очередь – мы. И деньги их попадают в наши банки, кредиты на покупку техники выдаём мы, а лично я отмечаю рост спроса на мою продукцию в Екатеринбурге и Москве. Крупный рост! И сейчас они нацелились на европейский рынок – если так дальше пойдёт, благосостояние всех граждан пойдёт вверх, как раз таки – через нас.

– Это как? – спросил у еврея молодой человек, самый молодой в тусовке.