Спасённый

Джубал кивнул, размышляя, насколько поздно уже было. Он испытывал слабость при одной мысли о том, что придётся встать. В мирном гуле толпы ему всё труднее верилось в то, что его попутчик кого-то убил. Джубал встретился взглядом с барменом и тот, кивнув, двинулся к нему. Джубал подумал было заказать второй стаканчик скотча, но прежде чем он успел это сделать, кто-то прошёл за его спиной, крикнув своему приятелю, что снаружи всё замело снегом. Когда бармен подошёл к Джубалу, тот встал со стула и вместо того, чтобы заказать ещё стаканчик, спросил бармена, сколько он должен. Джубал надеялся, что Линда окажет ему доброжелательный приём, а поздний приезд этому не способствовал.

Джубал считал, что одержал победу в противостоянии с незнакомцем, у которого была куртка от Иисуса, но не тут-то было. Выйдя из таверны, он обнаружил на боковом водительском стекле кровавый крест, нарисованный пальцем. Ещё один крест красовался поверх снега на капоте, а над ним простиралась корявая надпись «ПРОЩЕНИЕ». Набрав пригоршню снега, Джубал стёр всё.

Проехав холмистый центр Вефиля, он снова оказался в объятой мраком глуши. Ветви деревьев, костлявые и голые, сплетались над дорогой, образуя тоннель в свете фар. Позёмка снега стелилась по дороге, словно подол шёлкового свадебного платья.

Ферма Тесс Хэйксвелл находилась в стороне от шоссе номер пять. К ней пролегала узкая дорога, петлявшая вокруг череды приземистых невысоких холмов. Джубал уже бывал здесь – один раз, когда они с Линдой ещё были вместе, второй – вскоре после того, как она перебралась сюда вместе с Келли. Сидя в своём грузовичке, Джубал разглядывал дом. В двух окнах на первом этаже горел свет. Сквозь окна он видел переднюю гостиную — хотя с такого ракурса ему было видно лишь верхнюю часть комнаты. Отсюда ему были видны бледно-жёлтые обои и неподвижная пелена сигаретного дыма, висящая в воздухе под светом голых ламп накаливания. Судя по дыму, Тесс сидела в гостиной, занимаясь вязанием и слушая какую-то программу по радио. Вероятно, Линда сидела и курила вместе с ней.

Глядя на дом, он представлял, как две женщины сидят в ядовитом облаке табачного дыма… в основном он представлял Тесс. Она была миниатюрной и гибкой, с огромным фиолетовым родимым пятном на лице в форме стрелы. Пятно начиналось на лбу, треугольником спускаясь через её правый глаз так, что остриё стрелы указывало вниз. Как будто она родилась с вечно подбитым глазом. И раз уж её привычным состоянием была открытая враждебность, подбитый глаз смотрелся вполне органично. Джубал искал способ поговорить с Линдой так, чтобы на заднем фоне не маячила Тесс. Если бы только удалось выманить Линду на улицу, то у него бы появился шанс начать всё правильно. Внутри дома всё было не в его пользу: клацанье вязальных спиц Тесс, облупившиеся заляпанные обои, беспощадный свет ламп.

Джубал обдумывал, что скажет, когда Линда откроет дверь. Но тут он заметил фигуру на переднем дворе, сидящую на снегу, совсем рядом. Джубал аж вздрогнул от неожиданности. Фигура на дворе оказалась детской, облачённой в толстую куртку и варежки. До этого ребёнок лежал на снегу, шевеля руками и ногами туда-сюда, чтобы сделать снежного ангела. Джубал заметил неподалёку кучку снежков, снеговика в соломенной шляпе и небольшой вяз, вокруг которого была выстроена снежная крепость – труд множества детей. Но девочка в тяжёлой куртке была одна.

С неистово колотящимся сердцем, Джубал опустил стекло. Он не видел дочь с тех пор, как ей было почти четыре года. Свет падал на неё сзади, так что он не мог видеть её лица.

— Привет, малышка, — поздоровался он. — Не подскажешь, это дом Хэйксвеллов?

Девочка встала и, отряхнув зад, осторожно ступила в сторону от снежного ангела, а затем подняла один из снежков. Джубал гадал, швырнёт ли она снежок в него или нет, боясь, что Линда настроила Келли против него настолько, что та готова была атаковать его всего лишь за то, что он поприветствовал её. Но Келли всего лишь сунула снежок в рот, пожёвывая его, пока шла к Джубалу. Она остановилась в полутора метрах от машины.

— Кто вам нужен? — спросила она.

— Я пытался разыскать свою малышку. Слыхал, ей требуется друг, чтобы кататься на санках, а у меня как раз выдались свободные выходные.

Дыхание вырывалось из её рта белыми холодными облачками. Она опустила руку со снежком, свесив её вдоль туловища.

— Когда я был здесь в прошлый раз, ты была совсем маленькой. Мы давненько не виделись с тобой. Помнишь ли ты своего старика вообще? Ты забыла моё лицо?

Она не ответила.

— Что ж, теперь у меня есть этот грузовичок. И я планирую наведываться сюда почаще. Мне очень жаль, что я так давно не приезжал. — Джубалу и в голову не приходило, что сначала придётся говорить с Келли. Он был совершенно не готов к этому разговору – если его можно так назвать, ведь девочка не сказала ни слова с тех пор, как он дал ей понять, кто он. — Нравится моя машина? — спросил он.

— Мне нужно к маме, — ответила она, оглядываясь на дом.

— Я отправил письмо, чтобы предупредить о своём приезде. Разве мамочка тебе не сказала?