Спасите Карин!

— Тебе надо будет просто прыгать перед ними и хлопать в ладоши. Как капитан команды болельщиков, только на более высоком уровне, — сказала она, описывая мне работу у Дженни Джоунз.

Мне это понравилось. Я бросила работу в корпорации и поступила в «Шоу Дженни Джоунз». Так я оказалась на телевидении. Совершенно не планировала и не мечтала — просто оказалась там и проработала четыре года.

Как ассистент по работе с публикой, я должна была поддерживать энтузиазм аудитории, побуждать участников к активности, чтобы успешнее реализовать замысел сценария. За четыре года на моем счету — восемьсот шоу (по двести шоу за сезон). Это серьезный опыт. Нет ничего удивительного, что, решив переехать в Нью-Йорк, я успешно прошла собеседование и получила место продюсера нового судебного шоу. Это большой скачок — от ассистента по работе с публикой до продюсера шоу, — но я знала, что потяну.

В понедельник я пришла на работу пораньше, чтоб лучше подготовиться к своему первому большому шоу. Мои гости приехали из Техаса днем в воскресенье. Суть иска была такова: тридцатипятилетняя женщина подала жалобу на мастера, который наклеил обои в ее кухне вверх ногами. Мужчина объяснил, что дама сама велела ему приклеить их именно так, и добавил, что обои такие жуткие, что он не мог даже понять, как их надо клеить. К тому же он подал встречный иск, требуя возмещение за эмоциональное расстройство и моральный ущерб, так как истица не давала ему покоя и обозвала его жену «жирной свиньей».

Перед работой я позвонила по сотовому маме, чтобы почувствовать себя увереннее.

— Привет, Мона, — ответила она. Мама прозвала меня Моной[3] давно, еще когда я оканчивала школу, за то, что я вечно «ною, вою и жалуюсь».

— Привет, мамуля, сегодня у меня первое шоу, и я очень нервничаю. Помолишься за меня, чтобы все было в порядке?

Не то чтобы я сама не могла прочесть молитву, но мне почему-то казалось, что Бог скорее прислушается к маме, ведь она ходит в церковь каждое воскресенье. Я как все католики постоянно в глубине души ощущаю эту типично католическую вину из-за того, что нечасто бываю в храме.

— Хорошо, — ответила она.

— Прямо сейчас, пока я звоню.

— Ладно. Не отключайся. — Мы посидели несколько минут молча, пока она не сказала, что все в порядке.

— Спасибо, мамочка. Ну, все, пора идти. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, — ответила она и отключилась.

Мне очень не хватало мамы. В такие моменты, как сейчас, когда я нервничаю, мне страшно хочется свернуться калачиком у нее на коленях. Так безопаснее.

Около девяти приехали мои гости. Запись шоу была назначена на половину одиннадцатого. Я провела их в зеленую комнату для предварительной беседы. Мы поболтали, и мне стало ясно, что все пройдет отлично. Блондинка из Техаса оказалась очень энергичной. Даже слишком. Она притащила с собой сестру-близнеца, которая тут же выразила желание дать показания судье Куртису, что сестра ее — честная женщина. Обе были одеты одинаково. С гордостью заявили мне, что раньше их часто приглашали в группы поддержки. Они всем рассказали об этом. Интересно, неужели эти дамы и впрямь когда-то были так хороши, что их приглашали в группу поддержки?

Перед началом записи я зашла в студию и заняла свое место с той стороны, где во время съемок находились продюсер и исполнительный продюсер — женщина, которая взяла меня на работу — Мэри. Собственно она и есть мой босс. В мире дневного телевидения ее все знают. Она обладатель премии «Эмми» и давным-давно варится в этом бизнесе. И мне так хотелось произвести на нее наилучшее впечатление!

Шоу началось. Истица рассказала судье, как ответчик наклеил обои вверх ногами.

— На них такие тюльпанчики, ваша честь. Все знают, что тюльпаны растут головками вверх. Какие это тюльпаны растут наоборот? Никакие, вот какие, — резюмировала она.

Судья попросил ответчика поведать его версию случившегося.

— Ну, дамочка сама велела мне их так наклеить, — сказал тот. — Мне пришлось спросить ее, потому что обои были страшненькие, и я не мог понять, где у них верх, где низ.

— Простите, ваша честь, — вмешалась истица. — Я хочу еще сказать, что этот тип пытался подкатиться ко мне, пока клеил обои. Он не торопился и внимания никакого на обои не обращал, потому что хотел меня. Вы же понимаете: как-никак я была девушкой из группы поддержки. Пусть давным-давно, но была.

Вот именно: давным-давно.

— Все это неправда, — возразил ответчик. — Когда я закончил с обоями, она начала звонить ко мне домой и не давала покоя моей жене, потому что хотела меня. Поэтому я подаю встречный иск за причинение беспокойства. Она обозвала мою жену «жирной свиньей».

Судья спросил истицу, правда ли это.

— Но, ваша честь, — сказала истица, указывая на жену ответчика, — она свинья и есть. Взгляните сами. Настоящая свинья.

Мне было жаль жену ответчика, но я не могла не рассмеяться: истина, взрослая женщина, вела себя как подросток.