Спасите Карин!

Моя любовь к сумочкам вспыхнула в старших классах. Я училась в частной женской католической школе, и мы должны были носить форму — юбку из шотландки и полиэстровый блейзер. К ней полагалось надевать однотонные носки и однотонную блузку с воротничком. Не очень креативно. Поэтому девочки выражали себя через сумочки. Они служили для каждой опознавательным знаком. Сумочка показывала, кто ты есть. И мне не хотелось носить под мышкой сумочку от Лиз Клейборн. Потому что в моей школе творения Лиз Клейборн не котировались. Школа была частная, в основном для детей из богатых семей. Самым престижным было иметь сумочку от Гуччи, Луи Вуиттона или Фенди. Словом, ко времени окончания школы «Власть „Поло“» сменилась для меня «Властью сумочки». И с тех пор моя любовь к стильным вещам не уменьшилась.

Но вернемся к «Блумингдейлзу». Я попятилась обратно на тротуар и стала ждать, пока оранжевый человечек на светофоре не станет белым, показывая, что можно идти. И это длилось целую вечность. Между мной и самым большим «Блумингдейлзом» была всего одна узкая улочка. Я стояла на тротуаре и следила, как люди входили и выходили. И ждала. Наконец зеленый свет сменился желтым, потом красным, и машины остановились. Человечек стал белым, как бы говоря: «Ступай, дитя мое. Следуй за мной, и я приведу тебя в землю обетованную». В руках у этого белого человечка были ключи от рая, то есть от «Блумингдейлза». И он решал, когда впустить вас туда. Он был привратником. Я посмотрела на него и поклонилась. Он знал, как важна работа на этом углу.

Я сошла с тротуара и очень медленно пошла через дорогу. Через несколько мгновений была уже у входа. Посмотрела на ряд дверей, больших и тяжелых. Выбрала одну из них и распахнула. Наконец я внутри. Осмотрелась вокруг и глубоко вздохнула: я стою в отделе сумок. Как символично!

Я медленно пошла вдоль прилавков. Мысли мои путались и скакали так быстро, что я не успевала воспринимать окружающее. Передо мной были сумки от Луи Вуиттона, Фенди, Версаче и Ди энд Джи. Сумки — без конца.

На другой стороне магазина я обнаружила отдел темных солнцезащитных очков. Как я люблю темные очки! Сумочки и очки — моя слабость! Я примерила пару изумительных очков от Гуччи, бордовых и чуть-чуть великоватых для моего лица. Но именно так они и должны были выглядеть. С моими обновленными волосами они смотрелись потрясающе. Вернее, это я смотрелась потрясающе и потому просто обязана была купить их. Доставая свою карту «Амэкс», я нашла оправдание этой покупке. Я уже давным-давно не покупала себе новые очки. Фактически почти два года. Так что одна пара очков за двести сорок долларов — это то же самое, что две пары по сто двадцать каждый год. А это не так уж дорого.

Зажав очки в руке, я пошла на следующий этаж. Ряд за рядом тянулись ярко освещенные прилавки и зеркала. Должно быть, это этаж косметики. Вот замечательно! Люблю покупать косметику! А здесь в наличии все мыслимые бренды: «Прескриптивз», «МАК», «Бобби Браун», «Триш Макэвой» — все, что можно выдумать. Я чувствовала себя как ребенок в магазине, полном конфет! Прилавкам не было конца. Они исчезали где-то за горизонтом. Там, вдали, я обнаружила эскалатор и решила посмотреть, куда он ведет. У меня была важная миссия: не покидать этот универмаг, пока не исследую здесь каждый квадратный дюйм.

Весь третий этаж был занят отделом женской одежды. Отдел — огромен, одежды — полно. Я, конечно, ничего не смыслю в спорте, но мне показалось, что здесь могли бы уместиться несколько футбольных полей. Я вытащила сотовый и набрала номер своей чикагской подружки Наоми.

— Алло? — ответила она.

— Ты ни за что не поверишь: я сейчас в самом удивительнейшем месте в мире! — сообщила я.

— Где? — с волнением спросила она.

— В «Блумингдейлзе»! Только что обнаружила нью-йоркский «Блумингдейлз». Никогда в жизни не видела ничего огромнее. Ты и представить себе не можешь, какой он большой. Будь у меня фотоаппарат, я бы сделала для тебя снимки. Не поверишь, какой он огромный.

— Правда? Давай подробнее, — возбужденно сказала она.

— Ну вот, я подхожу к отделу, который называется «Элементс». У них тут такая крутая одежда! Очень молодежная и очень хорошая. И — о-о-о — такая дорогая! — сказала я, посмотрев на ценник. — Ты когда-нибудь слышала о Ребекке Тэйлор?

— Нет, — ответила Наоми, — а кто это?

— Понятия не имею, но одежда у нее клевая. Вот чудная розовая блузочка, шелковая, без рукавов, стоит сто сорок долларов. И это только один отдел, а их здесь тьма-тьмущая. И я еще только на третьем этаже! На другие пока не поднималась. Никогда ничего подобного не видела. Чикагский «Блумингдейлз» по сравнению с этим ничто!

— Быть не может! О, я должна приехать! — воскликнула Наоми. — По-моему, в начале следующего месяца несколько человек отправляют в командировку в Нью-Йорк. Я буду не я, если не сумею внушить шефу, что у меня там важные дела. И меня обязательно пошлют.

— Господи, да конечно, ты должна приехать! Это надо увидеть своими глазами!

— Рассказывай дальше, — потребовала подруга.