Спасите, мафия! (СИ)

Я подоила коров, разлила молоко по бидонам, посокрушалась на тему: «Жаль, Гину бидоны не всучить» (хотя он бы допер, конечно, но лучше не извращаться — собака всё же), и потащила их домой. Ленка уже вовсю кормила индоуток кукурузой, а Гин возвращался от колонки с ведром в зубах. Наш верный Хатико снова спасал ленивую готессу от участи коромыслоносца, за что она каждое утро выдавала ему по кусочку колбасы — небольшому, так, для поддержания интереса к трудовым будням. Я почапала к кроликам и начала чистить клетки, а где-то вдалеке послышался лай Гина. Видать, Ленка опять не дала ему погонять кур… О да, у нас разделение труда: Ленусик заботится о птице, а я — о млекопитающих и «млекоодаривающих», так сказать, то бишь о кроликах и коровах. Кошки тоже на Ленке: только она может совершенно спокойно битый час шляться по территории фермы (мы всё наше хозяйство «участком» между собой зовем, а «фермой» — только ту часть, где постройки расположены) и выуживать котофеев из самых странных и необычных мест, куда они умудрялись забраться и застрять. Скажете: «Кошка — самое ловкое животное»? Ага. Но это не отменяет того факта, что она еще и дико любопытное животное и куда только свой нос не сунет! А ежели дверь захлопнется, или она провалится куда-нибудь? То-то и оно… Я же кормила собак — они каждое утро и каждый вечер прибегали к длиннющему ряду мисок, куда я сгружала кашу и всякие собачьи радости, и проблем а-ля «спасите Бобика из конюшни» у меня не возникало.

Отстрелявшись от кормления кроликов, я поперлась варить кашу собакам и в скором времени наконец раздала им хавчик. Ленка в это время меланхолично шлялась по территории фермы и внимательно вглядывалась во все «интересные» и заковыристые места возможного пребывания кошек. Нет, конечно, они не каждый день где-то застревали, но на всякий случай она всё же их искала. Вот приходили бы они к завтраку толпой, как собаки, — всё проще было бы! Сразу понятно бы было, пропал кто или все живы-здоровы, в спасении не нуждаются. Но нет, «курица — птица гордая, не пнешь — не полетит», а кошки еще хуже…

Раздав корм барбосам, я уселась рядом с Гином, черным ризеном, обожающим косплеить коромысло, миска которого стояла с левого края всей этой шеренги, и умиленно на него воззрилась. Пес жевал, причавкивая и брыляя кашу во все стороны, периодически отрываясь и довольно на меня глядючи. Эх, грязнуля! Всё б ему обсвинячиться, никакой культуры… Но пока я играла в гляделки с ризеншнауцером, песец подкрался незаметно, вильнув пушистым хвостиком. А вернее, мне за спину кто-то зашел, и я вздрогнула, услышав холодный, жесткий голос без тени вежливости:

— Травоядное, как зовут этого пса?

Ох ты ж, ёлы-палы!!! Мать моя Дейдара, отец — Хидан, дедушка — Мадара! Со мной сам Хибари-сан (хорошо не Хибари-сама, ага) заговорил?! Я подскочила на месте и развернулась к парню. Хотя «парнем» его назвать было сложно: он был выше меня на голову, а на фейсе лица читалась такая уверенность и спокойствие, что поперхнешься, ежели его так обзовешь…

— Гин, — отрапортовала я коротко. С этим типом лучше лишней воды не разводить. Как говорят: «Краткость — сестра таланта!» — а на нервы действовать носителю тонфа и хранителю священного камикороса не рекомендуется в принципе.