Спасите, мафия! (СИ)

— Я не против… на этот раз, — усмехнулся наглый потомок королевской династии, и я запрыгнула в седло. Каваллини от меня не отставал и тоже вспорхнул на спину Маркиза, аки заядлый наездник. Я осталась довольна: с таким уровнем вряд ли есть опасность того, что Маркиз его скинет диадемой об траву, так что травма шейных позвонков Гению Варии вряд ли светит. Ну а раз так, можно и помучить Его Высочество, чтоб не вредствовало…

Я выехала за пределы фермы и пустила Торнадо в галоп. Бэл-сэмпай не отставал, однако видно было, что они с Маркизом общий язык еще не нашли, и коняга, хоть и вез на себе хилую по весу, но не по силе, тушку Варийского параноика, всё же был явно недоволен. Оставалось лишь гадать, когда же он встанет на дыбы, но, что удивительно, Бельфегор хоть и был тем еще садистом, к коняжке жестокости не проявлял, да и Маркиз его не боялся — только возмущался на такую наглость, как посторонний на его сиятельной спине. Он у нас обычно мало кого к себе подпускает — только меня, Маньку, Лену и Игоря, остальные у него под знаком «а в глаз копытом?» находятся.

Мы доскакали до реки, и Торр нагло фыркнул. А, ну ясно — как всегда. Мечтает освежиться… Я направила его к броду, он ускорился, и вскоре мы, взметая сотни брызг, внаглую проперлись на тот берег не очень широкой речки. Бельфегор скакал за нами, но Маркиз воду любил куда как меньше Торнадушки, а потому я остановила своего верного конягу и занервничала. Что-то мне подсказывало, что вот сейчас-то Маркиз и покажет себя во всей красе, и я почему-то переживала за наглого рабовладельца со звучной фамилией Каваллини. Мои опасения подтвердились. Стоило лишь Маркизу влететь в стремнину, он встал на дыбы. Бэл держался в седле отлично, но коник не сдавался и всеми силами пытался оккупанта со спины скинуть. Я окончательно распереживалась, и мы с Торнадо осторожно двинулись вперед. Эти два черных гаврика — погодки, но «предводителем» всея нашего хозяйства является Торнадо, ибо у него самый дикий, буйный и строптивый нрав, и в то же время он у нас самый сильный. Я надеялась лишь на одно — на то, что, узрев вожака, Маркиз наконец прекратит маяться дурью и пытаться подмочить одёжку и репутацию сиятельной рабовладельческой хари. Харя эта, кстати, утратила улыбочку и сосредоточенно пыталась удержаться в седле. Видать, метать стилеты у него всё же получается лучше, чем ездить верхом, бугага! А значит, он не будет против, если мы с Торнадо спасем его от купания. Ну ведь не будет же, да?…

— Маркиз! Прекращай! — скомандовала я. Торнадо замаячил в пределах видимости братана по вредному характеру, а затем заржал. Маркиз еще раз встал на дыбы, а затем неохотно опустил передние конечности и начал бить копытом воду.

— Зачем?! — возмутился Каваллини.

— А Вы что, хотели в воду рухнуть? — опешила я.

— Я не упал бы!

— Да? Ну, давайте — проверьте! Попробуйте его с места в галоп пустить, и он опять на дыбы встанет, только мы Вам больше помогать не будем!

О да, даже я умею возмущаться! Что за на фиг? Ему помогли, а он злится. Аномальная личность, право слово! Мы с Торнадо, пребывая в возмущении, покинули реку и замерли на берегу неподалеку, а Каваллини, подумав над моими словами секунд тридцать и, видимо, придя к выводу, что лучше воспользоваться моим советом и продолжить самоутверждаться, чем оставить спор с Маркизом неразрешенным, пришпорил конягу, и тот взвился на дыбы, как я и предсказывала. Хоть я и злилась на Бельфегора, почему-то опять начала за эту царскую морду переживать. Дурацкий у меня характер, ой, дурацкий! Пока я почесывала Торнадушку за ушами, больше успокаивая себя, нежели его, Маркиз, видимо, решил пойти на крайние меры в благородном деле подмачивания репутации наглого Принца, не желавшего вылетать из седла, и просто-напросто улегся в воду, да так быстро, что, фактически, рухнул в нее. Учитывая, что брод был очень узкий, Каваллини слетел с седла в грациозном прыжке и приземлился, а вернее, приводнился в глубокую часть реки. Принц пошел ко дну, а Маркиз радостно заржал, вскочил и с чувством выполненного долга поскакал на бережок, ехидно косясь на место утопления сиятельной тушки несостоявшегося наездника.

Я, честно говоря, испугалась. Брод этот крайне опасный и справа обрывается очень и очень резко: там копали какую-то яму год назад, и именно в нее-то и рухнул наш диадемоносец. Я спрыгнула с Торнадо и ломанулась к месту, где он ушел под воду. Кстати, расписываю я всё это долго, но на самом деле прошла лишь пара секунд с момента, как Бельфегор познал силу каверзности мышления четвероногих друзей всех ленивых пешеходов.

— Ваше Высочество! — заорала я, но ответа не последовало. Что-то мне как-то страшно… — Ау! Вы живой?!

Я вглядывалась в воду, но Принца видно не было, и я окончательно впала в транс.

— Бельфегор! Черт. Не утони! Гадство… Ты не имеешь права тут сдохнуть, ты жить должен!

Я собиралась нырнуть следом за царской полосатостью, но тут он вынырнул неподалеку от берега и вопросил с лыбой Кэрроловского Чешира:

— Принцесса не хочет потерять Принца?