Спасите, мафия! (СИ)

— Переживу, — фыркнул он и заколол челку невидимками. — В конце концов, может, буду иногда выполнять тайком какие-нибудь миссии с капитаном. Я не хочу, чтобы мои дети оказались лишены будущего, которого достойны.

— Спасибо, — пробормотала я, обнимая Бэла.

— Я же глава семьи, я должен заботиться о нашем будущем, — усмехнулся Принц, расстегнул мою заколку и, зарывшись пальцами в мои волосы, спросил, глядя мне прямо в глаза: — Лишь поцелуй. Можно?

Я растерялась и почувствовала, что начинаю паниковать, но подумала, что если это будет Бельфегор, то ничего ужасного со мной не случится, а потому нерешительно кивнула. Бэл притянул меня к себе и осторожно коснулся губами моей щеки. Знакомое, ничуть не страшное прикосновение заставило меня немного расслабиться, и рука Бэла скользнула мне на спину, а вторая продолжила перебирать пряди моих волос. Я смотрела в алые глаза Бельфегора, наполнявшие меня уверенностью и спокойствием, а его губы медленно заскользили по моей щеке и вскоре очень осторожно коснулись моих собственных губ. Это было невинное, легкое и очень нежное прикосновение, не вызвавшее во мне лавину ужаса и неприязни, и Принц, поняв это, начал осторожно меня целовать. Я нерешительно ответила на поцелуй, и поняла, что не так уж всё и плохо, и тотального дискомфорта или паники сей процесс мне не принес. Напротив, это было даже… приятно. Я обняла Принца за шею и зарылась пальцами в соломенные пряди, а его губы, дрогнув, замерли, и Бэл отстранился.

— Что не так? — озадачилась я.

— Ну, скажем так: я хоть и Гений, хоть и Принц, но не железный, — фыркнул он и, упав на спину, провел по лицу ладонями и шумно выдохнул.

— Ясно, — пробормотала я, сползая с его колен и усаживаясь рядом. — Бэл, но я правда стараюсь. И если честно… мне было приятно, а страх хоть и был, но не такой уж большой.

— Знаю, — усмехнулся Принц и взял меня за руки. — Было бы тебе неприятно, ты бы не ответила. Я упорный, так что добьюсь того, что фобия исчезнет. Но… терпения мне, терпения.

— Прости, — пробормотала я, отворачиваясь от него, и уставилась в пол.

— Прощаю, — великодушно изрек Принц и, поднявшись, снова меня обнял. — Ну что, идем на поиски капитана и мелкой французской гадости?

— Бэл, у меня к тебе всего одна просьба — больше я ни о чем не попрошу, — нахмурилась я, и Принц напрягся. Он не любил, когда его о чем-то просили.

— Какая? — спросил он, явно не собираясь говорить: «Что угодно, дорогая!» — это совсем не в его характере.

— Не кидай больше стилеты во Франа. Он не лягушка, и ему тоже больно.

Бэл призадумался, а затем кивнул и сказал:

— В него самого не стану. Но в его шапку — уж извини! Его шуточки меня бесят.

— Настолько, что ты не можешь сдержаться? — вскинула бровь я. — Он хуже Графа?

Бел нахмурился, а затем рассмеялся и, потрепав меня по волосам, сказал:

— Ладно. Понял. Ты права, терпения мне эти полгода прибавили, так что переживу. А чтобы желания нашпиговать его шапку стилетами не возникло, велю ему ее больше не носить. Думаю, он будет рад.

— Определенно, — улыбнулась я, радуясь тому, что Бельфегор понял: Фран тоже человек, причем человек неплохой, и заслуживает хотя бы каплю понимания. — Но надо бы Сета с Принцем поискать. Они, наверное, в конюшню попали?

— Как же я хочу переименовать твоего наглого кота, — не в тему проворчал Бельфегор, которого мой черный пушистый любимец просто обожал, но как только Его Высочество пыталось меня обнять, выпускал когти и норовил это самое Высочество расцарапать. Ревность — страшное чувство! Впрочем, она была взаимна, а Бэл еще и говорил, что одного «Принца» мне должно быть достаточно и «этому беспардонному зверю с манией величия, постоянно лезущему Принцессе на руки, даже когда ее обнимает ее жених» надо дать другое имя. Ага, разбежался! Я когда кота «Принцем» называю, сразу двуногого монарха вспоминаю…

— Нельзя, Бэл, нельзя, — хитро протянула я. — Не вгоняй кошака в когнитивный диссонанс, не создавай ему раздвоение личности! И вообще, вы же ладите! Вспомни, как балдежно он урчит, развалившись у тебя на коленях, когда ты сидишь в кресле с книгой и гладишь его? Вспомни, как ты сам довольно от этого улыбаешься!

— Два Принца — это перебор! — фыркнул мой эгоцентричный монарх.

— Ну… — я призадумалась и всё же решила вскрыть карты, а потому прошептала Бельфегору прямо в ухо: — Знаешь, ты мой Принц, а он Кошачий Принц, и когда я его так называю, вспоминаю твою улыбку. Так что не злись. Тебе не идет. Улыбка тебе больше к лицу.

Бэл призадумался, сосредоточенно хмурясь, вздохнул, поморщился, а затем вновь призадумался. Да уж, не хотела кота в диссонанс ввергать — ввергла жениха. В голове Принца явно шел активный мыслительный процесс, а в душе — борьба с самим собой, мне же вспомнился интернет-прикол про него, сиятельного, цитирую: «Бэл подумал. Ему понравилось, и он подумал еще раз». Нет, это я не ехидничаю (ну почти), я просто описываю ситуацию!