Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7

— Да, Кацураги-сан, — кивнул он. — Я хотел сказать, что бросил курить и перешёл на никотиновые трансдермальные пластыри. А мой знакомый, который работает в другой организации, использует никотиновый спрей и леденцы. Этот вариант, если я правильно понимаю, лучше всех остальных?

— Спорное заявление, — ответил я. — Видите ли, в чём дело, всё то, что вы перечислили, очень хорошо помогает только в том случае, если вы пользуетесь медицинским никотином для постепенного снижения его же дозировки. При неправильном использовании вы попросту замените курение на пластыри и ничего не изменится. Только денег будете тратить больше.

Я взглянул на часы. Время уже позднее. По-хорошему, надо заканчивать все оставшиеся дела и возвращаться домой. А значит, настало время всё это подытожить.

— Друзья, повторюсь, я никого не хочу заставлять насильно. Избавиться от никотиновой зависимости — это ваш выбор. А я могу только помочь вам в этом, подбодрить, направить — и ничего более, — произнёс я. — Поэтому мы с вами перейдём к новой тактике. На сегодня занятие окончено. Лихачёва-сан пришлёт всем дату следующей встречи. Если кто-то из вас больше не захочет бороться — напишите ей в мессенджер, и она уберёт вас из списков. Однако тем, кто останется, я обещаю дополнительную поддержку. Буду лично приходить на некоторые собрания и подбирать индивидуальные схемы отказа. Что ж, а пока что — все свободны, благодарю за внимание.

Я поклонился присутствующим, и пациенты сделали тоже самое. Послышался скрип стульев. Посетители школы толпой направились к выходу. Но по какой-то причине затормозили у самых дверей.

Зашуршали сумки. Пациенты начали выбрасывать в урну пачки сигарет и даже вейп-системы. Катобаяши Хисэ первой покинула кабинет, оставив в мусорке жестяную коробку с порошковым табаком.

Самый дерзкий из пациентов Уцуширо Коуга подошёл ко мне и произнёс:

— Спасибо вам, Кацураги-сан. Прошу простить за балаган, который устроил. Этого больше не повторится.

А затем положил пачку сигарет на стол передо мной.

Лихачёва Хикари бросила на неё жадный взгляд, но я строго взглянул на медсестру и прошептал:

— Даже не вздумайте.

Через пару минут мы с Хикари остались наедине. Из всех присутствовавших только двое не стали выбрасывать свои сигареты. Но это ещё не показатель. У них есть время, чтобы несколько раз передумать. В том числе и те, кто уже выбросил сигареты, могут запросто купить новые. Время покажет, чья воля окажется сильней.

— У меня от вашей речи даже мурашки по коже пробежали, Кацураги-сан, — усмехнулась Хикари. — Спасибо, что помогли. Если честно, когда начался этот бунт, я грешным делом подумала, что и сама снова начну курить вместе с ними.

Девушка вновь заговорила со мной по-русски.

— Рад, что вы справились с соблазном, — улыбнулся я.

— Кстати, про соблазн… — перевела тему Хикари. — Вы сегодня вечером свободны?

— Умеете же вы красиво изъясняться, Лихачёва-сан, — рассмеялся я. — Да, свободен. Но перед этим мне нужно решить ещё пару дел. Если готовы подождать, можем пойти домой вместе.

— Без проблем, — кивнула она. — Я как раз закончу оформлять документацию.

Покинув отделение профилактики, я сразу же устремился в кабинет Такеда Дзюнпея. И застал коллегу как раз в тот момент, когда он, уже сняв халат, начал запирать дверь.

— А, Кацураги-сан? — грустно усмехнулся он. — Почему-то я знал, что вы придёте. Только прошу, давайте обойдёмся без утешений, ладно?

— Я и не собирался вас утешать. Вы, Такеда-сан, вроде не ребёнок.

— С утра им не был.

— Но сообщить всё равно считаю необходимым, — перешёл к делу я. — Проблема решена. Серотониновый синдром у Шинамори-сан возник не из-за вашего антибиотика. Причина была в другом.

— Я в курсе, — кивнул он. — Ватанабэ-сан уже мне рассказал. Спасибо за расследование, Кацураги-сан. Но заявление заведующий уже подписал.

— Какое заявление? — послышался за нашими спинами голос Ватанабэ Кайто. — Такеда-сан, вы случайно не из-за своего увольнения тут плачетесь в халат Кацураги-сана?

— Очень смешно, — фыркнул Такеда.

— Да на самом деле ничего смешного нет, вы заявление заполнили неправильно, — произнёс Ватанабэ Кайто. — Пришлось его уничтожить. Только бумагу мою зря попортили!

— Что? — удивился Такеда Дзюнпей. — Ватанабэ-сан, вы что себе позволяете? Тогда я напишу новое! Пойдёмте…

— Не сегодня, — перебил его заведующий. — Я уже домой ухожу. Завтра напишете новое.

— Но завтра — суббота! — воскликнул Такеда.

— Да? — усмехнулся Ватанабэ. — В таком случае у вас есть почти трое суток, чтобы передумать. И да… Прошу меня простить за бестактность. Был неправ, когда набрасывался на вас с обвинениями. Хороших выходных.

Заведующий оставил нас наедине. Такеда Дзюнпей тяжело вздохнул, поклонился мне и молча побрёл к выходу из поликлиники. На лестнице он столкнулся с Хибари Котецу. Причём столкнулся буквально. Терапевт седьмого ранга выронил кипу бумаг, которую тащит из кабинета Уёхары Ёсико в свой кабинет.