Спасите наши души

Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,
За мною пес – Судьба моя, беспомощна, больна, —
Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену —
Глядит, глаза навыкате, и с языка – слюна.

Морока мне с нею —

Я оком грустнею,
Я ликом тускнею
И чревом урчу,
Нутром коченею,
А горлом немею, —
И жить не умею,
И петь не хочу!

Должно быть, старею, —

Пойти к палачу…
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу́.

Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну,

Но жаль ее, голодную, – ласкается, дрожит, —
Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну —
Она, когда насытится, всегда подолгу спит.

Тогда я гуляю,

Петляю, вихляю,
Я ваньку валяю
И небо копчу.
Но пса охраняю,
Сам вою, сам лаю —
О чем пожелаю,
Когда захочу.

Нет, не постарею —

Пойду к палачу, —
Пусть вздернет скорее,
А я приплачу.

Бывают дни, я голову в такое пекло всуну,

Что и Судьба попятится, испуганна, бледна, —
Я как-то влил стакан вина для храбрости в Фортуну —
С тех пор ни дня без стакана́, еще ворчит она:

Закуски – ни корки!

Мол, я бы в Нью-Йорке
Ходила бы в норке,
Носила б парчу!..
Я ноги – в опорки,
Судьбу – на закорки, —
И в гору и с горки
Пьянчугу влачу.

Когда постарею,

Пойду к палачу, —
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу́.

Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком —

Пошла, родимая, вразнос и изменила лик, —
Хамила, безобразила и обернулась Роком, —
И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.

Мне тяжко под нею,

Гляди – я синею,
Уже сатанею,
Кричу на бегу:
«Не надо за шею!
Не надо за шею!
Не надо за шею, —
Я петь не смогу!»

Судьбу, коль сумею,

Снесу к палачу —
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу́!

<1976>

Гимн морю и горам