Спасите наши души (СИ)

В принципе, ситуация с Морозовым выглядела как минимум странно. В понедельник диссиденты привечали его, как обычно – он звонил им, уточнял возможность посещения, потом, видимо, ехал по нужным адресам, поздно вечером возвращался домой. Что-то случилось во вторник – то ли Якир наконец вспомнил, кто такой Виктор Орехов, то ли ещё что; узнать это из моего кабинета было невозможно. Скорее всего, в тот вечер Морозов никуда не поехал – и выяснил, что его планы меняются, только после обязательного вечернего обзвона своих контрагентов. В среду он попытался узнать, что случилось, у других известных ему людей, но, видимо, неудачно; в четверг попробовал снова – и, возможно, ему намекнули, что пока в его услугах н нуждаются, потому что в пятницу он уже никуда не звонил, но и на работу не вернулся. Я начал подозревать элементарный запой, в который ушел гражданин Морозов, и мне эта версия понравилась. Вот только подтвердить или опровергнуть её я опять же не мог. Для этого надо было ехать на его квартиру и всё выяснять на месте, но такого самоуправства мне Денисов точно не спустит.

Я мысленно вздохнул и взял трубку внутреннего телефона.

– Саня, Сам у себя? Не занят? Мне на пять минут, с важной информацией.

Я положил листок с данными прослушки в папку из кожзама, зачем-то поправил галстук...

– Я к Денисову, если что – не жди, – сказал я на вопросительный взгляд Макса.

***

Денисов меня принял не сразу – заставил помариноваться в приемной минут пятнадцать. Но я терпеливо ждал, внутренне готовясь к легкому пропистону от начальства. Серьезно меня ругать не за что, информацию я принес, возможно, важную, с дела Морозова меня никто не снимал. В общем, я чувствовал свою правоту, хотя и понимал – у нас в Конторе правым достается сильнее всего, особенно если их правота идет вразрез с желаниями начальства. Это был именно тот случай.

– Рассказывай, что там у тебя, только быстро, – он демонстративно посмотрел на наручные часы.

Я рассказал, постаравшись говорить только по делу, без собственных домыслов.

Денисов с тоской посмотрел на меня.

– Ох, Орехов... Вот как чувствовал – нельзя тебя к этим антисоветчикам подпускать, но решил-таки дать шанс, попробовать себя в настоящем деле. И получилось... получилось, как всегда. Лучше бы ты выполнил моё распоряжение и вернулся к своим артистам... зачем ты снова во всё это полез?

Я проговорил заготовленную речь про то, что планы утверждены и цели ясны. Денисов осуждающе покачал головой.

– Последний дурак бы понял, что я всего лишь забыл передать это дело по принадлежности, – сказал он. – А ты, Орехов, не дурак. Признайся, не дурак?

– Я тогда не стал уточнять по всем делам, товарищ полковник, – ответил я. – И я честно занимался своим направлением. Но сегодня сначала позвонил человек из конструкторского бюро Миля, а затем пришли данные прослушки. Я по собственной инициативе позвонил участковому и в скорую помощь... Всё. Не идти же к вам с пустыми руками?

Денисов промолчал, уставившись в стол. Думаю, он понимал, что я кругом прав, хотя хотел обратного, и подчиненному в таком положении сложно позавидовать. Я себе и не завидовал, а просто ждал, чем всё закончится.

– Почему ты так хочешь продолжать вести это дело? – наконец спросил он.

К этому вопросу я был готов.

– Личный интерес, товарищ полковник, – сказал я. – Меня пытались завербовать через этого Морозова... возможно, это была разовая акция, но я склоняюсь к тому, что через какое-то время на меня бы вышли снова, начали бы шантажировать и требовать предать своих товарищей. Поэтому я хочу разобраться в ситуации до конца – кто, зачем и почему именно я. Возможно, они что-то обо мне знают, о чем я сам не подозреваю, и тогда нам нужно что-то сделать с этим уязвимым местом. Если будет нужно, готов написать рапорт об увольнении из Комитета.

Денисов посмотрел на меня совсем другими глазами.

– В самопожертвование, значит, играешь? – ухмыльнулся он. – Не стоит, меня этим не проймешь. После твоих слов я точно должен тебя отстранить, потому что ты теперь оказываешься под подозрением, и передать дело Морозова другому сотруднику. Ну а по результатам будем делать выводы и по твоей дальнейшей службе. Так, кажется, положено?

Я кивнул.

– Так точно, товарищ полковник.

Я не то чтобы боялся этого увольнения из КГБ. В СССР имеются тысячи достойных профессий, образование у меня достаточно внятное, хотя, конечно, многие считают нашу Высшую школу чем-то вроде военного училища и не относятся к нему серьезно. Но я уже сейчас мог претендовать на определенные инженерные должности во многих НИИ, а если после трудоустройства пойти учиться выбранной специальности – например, заочно, – то и вовсе через несколько лет меня ждет повышение в должности и зарплате. Правда, было немного жалко терять ту устоявшуюся жизнь, которую мне оставил в наследство Виктор Орехов, да и с квартирой непонятно – хотя её как раз мне, скорее всего, оставят. Но в целом уход из Конторы мог быть и во благо.

Показывать этого я, разумеется, не стал. Просто ел начальство глазами и ждал решения своей судьбы.