Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные (СИ)

Мужчины сдержанно заухмылялись затрапезным подробностям и продолжили обед, уже без допросов. Филип рассказывал о сорте нового молодого вина, Пол поддерживал и давал советы, как улучшить вкус. Гранджер просто пил вино, что и позволяло ведьме дышать полной грудью. Характеристика этого грубияна далась ей тяжелее всех, чисто из соображений воспитания. Но тут Грегори накрыл ее руку своей ладонью, заставив встретиться с ним глазами и негромко произнёс:

— Я чувствую себя обделённым, ты ведь не рассказала, что подумала обо мне, — он не сводил с неё своих карих глаз с поволокой тьмы.

— Грегори, — Элис доверительно наклонилась ближе, — ты ставишь меня в неловкую ситуацию, с тобой я знакома несколько больше, чем с этими выдающимися господами.

— И все-таки я настаиваю… — мягко сдавив ее руку, произнёс маг. Филип прислушался и закивал головой, поддерживая предложение.

А Элис вдруг захотелось натянуть соусницу на уши своего нанимателя и высказать, что она думает и про его разведывательную операцию о ее прошлом, и про это ритуальное клеймо, что теперь оплетает запястье, и про горячий монолог, что заставил усомниться в чародейских силах. Только из-за своего неадекватного желания, она сильнее стиснула зубы, чтобы не прикусить язык и нехотя начала…

— Ты мне казался моралистичным стариком с седой бородой, — она вспомнила, что когда отец толкал ее к телепорту, у неё была именно картина перед глазами. — Но когда я валялась у тебя в ногах, поняла, что ты просто грубый мужлан.

За обеденным столом снова раздался смех. Грегори отпустил ее руку, чтобы взять бокал с вином.

— Но все оказалось не так страшно, — ведьма в упор смотрела на мага, — ответственный добрый, веселый, только вот…

Тик-так… Тик-так…

Напольные часы отбивают ритм. А чародейка сглатывает тугой комок. Он прокатывается волной боли в горле, словно ее душат невысказанные слова.

— … тайны свои ты хочешь и лелеешь, а ещё оберегаешь лучше, чем дракон сокровища. Поэтому, господин маг, про вас я скажу, что вы отталкиваете тех, кто хочет вас, ведь сами вы хотите своё прошлое…

Непривычная для этой компании тишина повисла в воздухе, оглушая. Грегори смотрел на Элис уже полностью затянутыми тьмой глазами. Конечно, это ведьме всего лишь казалось, но озноб, который вдруг пробрал по позвоночнику явно дело рук взгляда нанимателя. Ей не хотелось проигрывать этот раунд, она не разрывала зрительную связь. А ещё девушка чувствовала, что права! Она предупредила и намекнула Стенли, что сейчас не лучшее время для их разговора. Или он надеялся, что она отвернётся и забудет, как в ее прошлом перетряхнули все простыни, а потом ещё и обвинили в том, что она, как ребёнок все близко принимает к сердцу.

Если бы Грегори не стал настаивать, Элис отшутилась, что-то вроде: «самый необщительный маг современности». Но он настаивал. И сразу вспомнились его отлучки из поместья по ночам, его лаборатория, куда ей до сих пор нельзя было спускаться, одна из гостевых комнат, которую не то, что посмотреть, даже приближаться нельзя, там же царапины на латуни. И конечно его это: «Эмили…» на полувыдохе, на границе сна. В ее прошлое он вторгался с упорством гнома, что ковырял медную руду, а ей нельзя было узнать для чего соглядатаи появились в поместье.

— Браво! Браво, тиссае Элис! — похлопав в ладоши, прервал тишину Хейнбергер. — Такого мощного сеанса прорицания история ещё не видела! Грегори, признавайся, где ты нашёл эту удивительную… Ассистентку?

— Где нашёл там уже нет, — его слова отрезвили и позволили отвести взгляд, — штучный экземпляр, лимитированная коллекция…

— Жаль, — действительно с разочарованием проронил блондин, — я бы не отказался от такой проницательной помощницы.

— Благодарю… — слова прозвучали хрипло и с надломом. Ведьма благодарила за то, что политик прервал эту тишину и разрядил обстановку.

— Не стоит, — блондин отодвинул стул и встал, показывая бокал с вином, — это мы благодарим за радушный приём и прекрасный обед. Господа, поднимем бокалы за чудесную волшебницу, которая разнообразила нашу скучную жизнь! За вас, тиссае Элис!

Под взглядами скольких мужчин девушка смутилась и все-таки приняла тост, мило улыбаясь. А главное, старательно заставляя себя не смотреть на Грегори. После второй смены блюд нервы, а ещё самообладание покинуло ведьму, и она, поблагодарив за приятную компанию, поспешила откланяться. Уже на пороге ее остановил громкий голос:

— Эй, ведьма! — Гранджер даже не обернулся. — А как же десерт?

— Я на диете, — прошипела и, дёрнув дверь, вышла в коридор чародейка. По закону жанра хотелось хлопнуть последней, чтобы косяк содрогнулся, но это недостойно, поэтому вместо оглашающего хлопка, последовал только едва слышный скрип петель.