Спаситель

Полицейский кашлянул, заговорил снова. Слова доносились до Юна как темные, загадочные, почти непостижимые звуки. Все время, пока полицейский рассказывал об обстоятельствах, он смотрел в одну точку. На приоткрытый рот Теа, на поблескивающие губы, влажные, красные. Дышала она часто и поверхностно. Юн заметил, что полицейский умолк, только когда услышал голос Теа:

– Юн! Он спросил тебя кое о чем.

– Знаю, вам сейчас очень тяжело, но я подумал, может, вам известно, кто желал смерти вашему брату.

– Роберту?

Все вокруг Юна происходило как в замедленном фильме, даже то, как он покачал головой.

– Ладно. – Полицейский держал в руке блокнот, ничего не записывая. – Чем-нибудь на работе или в частной жизни он мог нажить себе врагов?

Юн услыхал собственный неуместный смешок.

– Роберт служит в Армии спасения, – сказал он. – У нас один враг – бедность. Материальная и духовная. Из-за этого у нас редко когда отнимают жизнь.

– Хм. Это работа, а как насчет частной жизни?

– То, что я сказал, справедливо и для работы, и для частной жизни.

Полицейский ждал.

– Роберт был хороший парень. – Юн чувствовал, что голос ему изменяет. – Порядочный. Все его любили. Он… – Голос сорвался на всхлип.

Взгляд полицейского скользнул по комнате. Ситуация не очень-то приятная, но он ждал. Долго.

Юн старался унять слезы.

– Временами он бывал несдержан. Несколько… импульсивен. Возможно, кое-кто считал его циником, на язык. Но это ведь просто манера поведения. В глубине души он был безобидный.

Полицейский повернулся к Теа, глянул в блокнот.

– Вы – Теа Нильсен, сестра Рикарда Нильсена, как я понимаю. У вас такое же мнение о Роберте Карлсене?

Теа пожала плечами.

– Я не слишком хорошо знала Роберта. Он… – Она скрестила руки на груди, избегая смотреть на Юна. – Насколько мне известно, он никогда и никому ничего плохого не делал.

– Роберт не говорил ничего такого, что бы указывало на конфликт с кем-то?

Юн резко мотнул головой, словно там внутри было что-то, от чего он хотел избавиться. Роберт мертв. Мертв.

– Роберт задолжал деньги?

– Нет. Ну, немножко. Мне.

– Вы уверены, что он больше никому не должен?

– Что вы имеете в виду?

– Роберт употреблял наркотики?

Юн недоуменно посмотрел на полицейского, потом ответил:

– Нет, никоим образом.

– Вы так уверены? Не всегда…

– Мы работаем с наркоманами. Знаем симптомы. Роберт наркоту не употреблял. Ясно?

Полицейский кивнул, что-то пометил в блокноте.

– Сожалею, но мы обязаны задавать такие вопросы. Конечно, не исключено, что стрелял душевнобольной и Роберт стал жертвой случайно. Или же, поскольку солдат Армии спасения возле рождественской кружки на Эгерторг стал едва ли не символом, убийство метило в вашу организацию. Вам известны какие-либо факты, подкрепляющие эту версию?

Оба разом покачали головой.

– Спасибо за помощь. – Полицейский сунул блокнот в карман пальто и встал. – Мы так и не получили ни телефона, ни адреса ваших родителей…

– Я сам свяжусь с ними, – сказал Юн, пустым взглядом уставясь в пространство. – Вы совершенно уверены?

– В чем?

– Что это Роберт.

– Увы, боюсь, что так.

– Но это и все, в чем вы уверены, – неожиданно сказала Теа. – Больше вы ничего не знаете.

Полицейский остановился в дверях, помедлил, потом сказал:

– Да, вы вполне точно подытожили ситуацию.

В два часа ночи снег перестал. Тучи, тяжелым черным пологом висевшие над городом, разошлись, выпустив большую желтую луну. Под ясным небом температура опять начала падать, стены домов потрескивали от мороза.

Глава 10 Четверг, 17 декабря. Скептик

Седьмой предрождественский день дышал холодом, который словно железная рукавица хватал людей, быстро и молча спешивших по улицам Осло туда, где можно спастись от стужи.

Харри сидел в красной зоне управления, слушал удручающее заключение Беаты Лённ, стараясь игнорировать газеты на столе. Везде на первой полосе – убийство, везде – зернистая фотография по-зимнему темной площади Эгерторг. С отсылом к той или иной внутренней странице. «Верденс ганг» и «Дагбладет» сварганили материал, который с натяжкой мог сойти за портрет Роберта Карлсена, основанный на скоропалительных беседах с друзьями и знакомыми. «Хороший парень». «Всегда готов помочь». «Трагедия». Харри все внимательно прочитал, не найдя ничего мало-мальски полезного. С родителями никто связаться не сумел, и только «Афтенпостен» цитировала Юна: «Уму непостижимо». Эта короткая реплика была воспроизведена под фотографией парня с недоуменным выражением на лице и взлохмаченными волосами, у дома на Гётеборггата. Подписана заметка старым знакомцем – Рогером Йендемом.

Сквозь прореху в джинсах Харри почесал ногу и подумал, что зря не надел кальсоны. На работу он пришел в половине восьмого и первым делом заглянул к Хагену, спросил, кто возглавит дознание. Хаген посмотрел на него и ответил, что они с начальником уголовной полиции посовещались и решили пока поручить дело ему. Харри не стал допытываться, что значит это «пока», кивнул и ушел.