Спаситель

Суббота, день его смерти. Сморгнув слезы, Сара представила, как Герри пришел в банк, как она сегодня. Где он припарковался? С кем он разговаривал в отделении? Кто из сотрудников привел его сюда, чтобы подписать этот маленький конверт?

О чем он думал?

И, как в случае с ней... кто–нибудь следил за ним?

– Почему мне не пришло уведомление после его смерти? – спросила Сара. – В смысле, почему я не получила уведомление о том, что мне нужно было переоформить ячейку на свое имя?

Управляющая покачала головой.

– Наверное дело в том, что это общий счет, предполагалось, что вы уже все подписали.

– Вот как.

– Вот здесь, внизу, – мягко указала менеджер. – Здесь нужна ваша подпись.

– Прошу прощения. – Сара сосредоточилась на инициалах напротив каждой подписи Герри. Они состояли из завитков, и она не смогла их прочитать. – Это ваша подпись?

– Нет, моего предшественника. Я приняла это отделение около девяти месяцев назад.

– О, ясно, – Сара написала свое имя. – Просто спросила.

Менеджер банка завизировала ее подпись, а затем они оказались в хранилище, в поисках ячейки номер 425 в рядах прямоугольных дверей. Чуть позднее провернули парные ключи, Саре вручили длинный и узкий металлический ящик.

Он был легким. Но в нем что–то лежало, с тихим треском билось о бока ящика, когда она повернулась и вошла в отдельную комнату без окон.

Руководитель филиала помедлила, прежде чем закрыть дверь. Когда она положила руку на свой круглый живот, ее насыщенно–карие глаза были серьезными.

– Я сожалею о вашей утрате.

Сара положила ладонь на холодный металл ящика и сосредоточилась на обручальном кольце менеджера и свадебном рядом с ним. Невозможно не подумать о том, что если бы Герри не умер, возможно, она сама была бы в том же положении, что и эта женщина. С другой стороны, если бы Герри был жив, неизвестно, к чему бы все привело, учитывая их отношения в последние месяцы.

Боже, ее убивали такие мысли.

– Спасибо, – прошептала Сара, садясь на стул.

Сара подождала, пока дверь закроется, прежде чем открыть замок и поднять крышку. Все ее тело дрожало, когда она заглянула внутрь.

Флэш–карта. Черная с белым.

И набор пропусков «БиоМед», которые она прежде не видела.

Нахмурившись, Сара положила флэш–карту в свою сумочку, в карман на молнии. А потом она изучила пропуски. На ламинированной карточке был логотип «БиоМеда» и штрих–код, который сканировался службой безопасности каждый раз при входе в учреждение. Была также полоса на обратной стороне для электронных дверных замков, семизначный номер телефона, написанный нестирающимся маркером, и голограмма, подтверждающая подлинность документа.

Ни фото, ни имени, ни должности.

Сара наклонила коробку, чтобы убедиться, что она ничего не пропустила. Затем она сунула руку в тесное пространство, ощупывая ящик внутри.

Пусто.

Сара откинулась на спинку стула. Уставившись на глухую стену перед собой, она поняла, что снова ждала от него письма. Чего–то искреннего и душевного, некое последнее послание, которое помогло бы ей все уладить.

Закрыв коробку, Сара положила удостоверения в сумочку.

Встав, она помедлила.

Потом достала флэш–карту и пропуски и спрятала все в спортивный бюстгальтер.

Хорошо, что она была относительно плоской. Там было много места.

Глава 11

Это был самый долгий, самый отвратительный день в его жизни, – подумал Мёрдер пару часов спустя.

Ладно, насчет второго утверждения он лукавит. И все же.

Наматывая круги по гостиной Дариуса, он удивлялся, как еще не протоптал хромой ногой глубокую тропу в дорогом ковре, что покрывал пол гостиной, заставленной антиквариатом.

Боже, а это сложно – беситься из–за того, что класть хотело на его эмоциональное состояние.

И нет, это он не про Вишеса.

Проблема в солнце. Этому огромному, пылающему смертоносному шару было наплевать на его подавленное состояние. Сукин сын только и делал, что блуждал с востока на запад, и тот факт, что снег шел не переставая с одиннадцати утра, не добавлял радости. Вампиры не дружили с дневным светом во всех его проявлениях, и даже неустойчивый тип вроде него не захочет подвергаться риску пусть и косвенного воздействия.

По крайней мере, в северной части штата Нью–Йорк была зима. Напольные часы недавно сообщили о том, что уже три часа дня, а темнота наступает примерно в полпятого.

А если бы на дворе был июль? Он бы сошел с ума.

Еще больше сошел с ума, точнее.

Один час, и он на свободе. Может быть, ему удастся уйти через сорок пять минут.

Заходя в пустую приемную, он остановился у стола. Вишес, этот надменный придурок, за несколько часов сделал то, что Мёрдер не сумел за двадцать лет, и помогли ему в этом медицинские записи.

Протянув руку, Мёрдер развернул каждое из трех писем. Он знал их наизусть. Почерк в первых двух до боли неровным, слова написаны дрожащей рукой. Последнее – в символах Древнего Языка, и они также были нарисованы хрупкой рукой.

На блоттере возле компьютера лежал еще один листок, и Мёрдер взял его в руки. Ничего конкретного. Вереница дат в хронологическом порядке. Создание хронологии – единственное, что они с Ви сделали вместе.